Старик кивнул. В лице у него что-то дрогнуло.
– Я старый человек, Олег Петрович, и прожил, должно быть, не самую праведную жизнь, да и с коллекцией бес попутал, но я ничем не заслужил, чтобы со мной разговаривали… подобным образом!
– Да им наплевать, – морщась, сказал Олег Петрович, – какую жизнь вы прожили!
– Да, но говорить мне, что с помощью паяльника можно забрать у кого угодно что угодно… тьфу, даже повторять не хочу!
– Паяльник – это не ново, – задумчиво пробормотал Олег. – Паяльник – это, можно сказать, ретростиль, Василий Дмитриевич. Хотя действует безотказно.
Старик открывал и закрывал рот, как большая рыба, выброшенная на берег.
– Итак, – подытожил Олег Петрович. – Неизвестный юноша забрал ваши пять тысяч долларов, которые вы ему выдали просто так. Другие неизвестные молодые люди позвонили вам и потребовали вернуть «старье», которое, собственно, и продал вам за эти пять тысяч юноша номер один. Вдобавок они вам угрожали.
– Гнусно угрожали, Олег Петрович.
– А по телевизору вы слышали о музейной краже, сложили два и два и получили, что наша коллекция – как раз и есть эта самая музейная кража.
– Точно так и есть. Atzend! Ужасно.
– Когда они хотят забрать коллекцию?
– Завтра я должен привезти все вещи до одной на станцию метро «Павелецкая». Ко мне подойдет человек и спросит, не продаю ли я столовое серебро. Я должен сказать, что продаю, и пригласить его в свой магазин.
– Как пригласить? Назвать адрес?
– Я должен сказать, чтобы он приезжал за столовым серебром сюда, на Фрунзенскую набережную… – Старик помолчал. – Вы знаете, от страха я даже забыл номер дома. Можете себе представить?
– Могу. И что дальше? Человек на «Павелецкой» заберет у вас сумку, и все?
– Да. Они оставят меня в покое.
– Или сдадут в милицию, – предположил Олег Петрович. – Если ваши предположения относительно музея верны, сдать вас в милицию ничего не стоит. Как раз когда вы будете передавать сумку. С поличным.
– Да, но… зачем?! Это же бандиты! Зачем им сдавать меня в милицию?!
– Мы не знаем, кто это, Василий Дмитриевич! С равной долей вероятности это могут быть и бандиты, и менты.
– Как?!
– Да так. Вашего юношу, который принес серебро и бронзу, вполне могли задержать. Судя по всему, он просто шестерка, никто, дурашка. Юноша мог рассказать, что отдал все вам. И теперь у них одна забота – разоблачить воровскую шайку так, чтобы ликовала вся страна. Милиция не дремлет! А шайка – это, собственно, вы и ваш молодой друг. Понимаете?
– Великий бог, – пробормотал Василий Дмитриевич убитым голосом и хлебнул коньяку прямо из графина.
– А может быть, вас просто развели на деньги.
– Раз… развели?
– Как ребенка. Один принес ценности, явно ворованные. Вас бес попутал, вы решили, что можно получить несметные сокровища за пять тысяч долларов, и вы их прямо тут, на месте, и отвалили. Подельники юноши должны у вас коллекцию забрать. Они и заберут – завтра на «Павелецкой»! И сдадут ее профессионалам, тем, кто всю жизнь занимается скупкой краденого. А вы считайте, что погорели на пять тысяч долларов и еще дешево отделались, вот и все.
– Великий бог, – жалобно пробормотал Василий Дмитриевич. – Великий бог!
Олег докурил сигарету и снова затушил ее в пепельнице, от которой воняло жженой шерстью.
– У вас продается славянский шкаф? – спросил он у старика. Старик только моргал воспаленными несчастными глазами. – Шкаф уже продан, – сам себе ответил Олег Петрович. – Могу предложить никелированную кровать!
– Все шутите, Олег Петрович.
– Какие уж тут шутки, Василий Дмитриевич! – И он взглянул на часы.
Старик переполошился.
– А… вы что, спешите, Олег Петрович?
– Да я вам об этом битый час толкую!
– А… мне что делать?
Олег подумал немного.
– Делать?.. Завтра… во сколько там вам велено быть на «Павелецкой»?
– В три часа.
– Завтра в три часа вы поедете на «Павелецкую» и выполните все инструкции, которые вам были даны
