Он обжегся, замычал, ткнул кружку на подоконник и посмотрел еще раз. Он был уверен, что не ошибается.
– Черт возьми, – сказал он сам себе и поднял фотографию к глазам. – Вот черт возьми…
Клавдия сидела и распечатывала на компьютере латинские названия лекарств, чтобы потом их можно было приделать на выдвижные ящики. Ее смена закончилась два часа назад, но, строго следуя Андреевым инструкциям, она не ушла, а уселась за работу, до которой ни у кого не доходили руки. И не дошли бы, если б не Ларионов и его распоряжение.
Клавдия печатала, изредка сверяясь с длиннющим списком, вздыхала и думала об Андрее.
Он неизвестно зачем позвонил ей утром, он сказал ей, что приедет и заберет ее, и она целый день осторожно нюхала воротник его свитера, в который была одета. Воротник очень слабо, почти неслышно, пах Андреем, и Клавдию это радовало.
– К телефону, Клава, – крикнула пробегавшая мимо заместительница Наталья Васильевна. – В зал, к телефону, Клава!
Клавдия вздрогнула и уронила на пол списки, в которые смотрела.
Ларионов. Неужели Андрей? Больше вроде и некому…
– Да! – сказала она в трубку. – Я слушаю!
И отвернулась от Лиды, которая улыбалась ее поспешности и явно прислушивалась.
– Клава, это я, – сказал в трубке страдающий Танин голос. – Я только приехала, еще даже в ванну не влезла. Ты как?
Клавдия была так разочарована, что ей стало стыдно. Танька десять с лишним лет была ее самой лучшей подругой, а она, Клавдия, даже не может себя заставить обрадоваться!
– Ау! Клава! – позвала из трубки Танька. – Что с тобой? Или это не ты? – Это я, – призналась Клавдия, – и со мной ничего. У меня вчера опять сумку отняли и обратно уже не вернули. В сумке был паспорт. Твой брат сказал, что паспорт здесь имеет первоочередное значение.
– Что? – переспросила Таня. – Ты что? Бредишь, Ковалева? Опять сумка? И на этот раз еще и паспорт?!
– Да, – сказал Клавдия. – Он меня толкнул, я упала, разбила коленки, вымочила куртку, порвала джинсы и долго валялась в луже. Толкнул, конечно, не брат, а жулик.
– Ну ты даешь! – сказала Таня с восхищением. – И что Ларионов говорит?
– Говорит – надо подумать, – сказала Клавдия.
Ее страшил момент объяснений с подругой. Конечно, Таня все про нее знает и очень сочувствует, но одно дело – сочувствие, и совсем другое – пикантный эпизод с ее ночевкой в постели Андрея Ларионова.
– Я не могла идти домой, – твердо сказала Клавдия, решив, что лучше выложить все сразу. – А тебя не было. Я ночевала у Андрея.
Воцарилось молчание, столь красноречивое, что Клавдия даже улыбнулась тихонько, хотя бояться не перестала.
– Неужели? – спросила Танька, как показалось Клавдии, очень холодно. – Поправь меня, если я ошибаюсь, но мне показалось, ты сказала, что переспала с моим братом.
– Да, – подтвердила Клавдия.
– Гениально, – сказала Таня. – Стоило один раз в жизни уехать из Москвы, и все произошло. Ты не разочаровалась в своих чувствах, Ковалева?
Клавдия с облегчением перевела дух. Самое страшное было позади – Таня не бросила трубку и не потребовала объяснений. Клавдия была ей за это несказанно благодарна.
– Клавка, ты что там? Непрерывно грезишь о Ларионове? – Таня постучала чем-то по трубке, и Клавдии пришлось отодвинуть ее от уха. – Я все еще здесь. Твоя лучшая подруга хочет с тобой поговорить. Ты меня слышишь?
– Слышу, – согласилась Клавдия.
– Ты сегодня опять у Ларионова ночуешь?
– Опять, – сказал Клавдия и покраснела. – То есть мне приезжать нет никакого смысла, да? Вы с Ларионовым вряд ли будете рады видеть нас с Павловым?
– Мы всегда… – заговорила Клавдия и осеклась.
«Мы всегда» – это были слова из совсем другой жизни. Не из жизни Клавдии Ковалевой. Кажется, впервые она сказала «мы».
«Мы» – это Андрей и я. Я и Андрей. Мы всегда рады вам с Павловым. Мы всегда рады принять гостей. Мы ждем вас к восьми часам.
Нет, не может быть, чтобы это могла сказать она, Клавдия Ковалева.
– Клавка, не переживай ты так, – сказала Таня серьезно. – Я страшно рада, что у вас в конце концов что-то получилось. Господи, да никто не подходит ему так хорошо, как ты, и не подходил никогда! Только смотри теперь, не упусти его. Ты же у нас девушка неопытная, скажешь что-нибудь, а он не так поймет или совсем не поймет…
– Не упущу, – пообещала Клавдия. – Постараюсь не упустить, если только…. Если только я на самом деле ему нужна.
– Нужна! – уверила Танька. – Конечно, нужна. И я на самом деле была уверена, что рано или поздно он
