Марина замерла посреди малинового коридора, и рот у нее приоткрылся.
– Ка-какая инсценировка? С каким телефонным звонком?!
– За обедом она разговаривала по телефону. Щебетала про университет и постоянно повторяла что-то вроде «дуся и любовь моя».
Марина отлично это помнила. Она даже похвалила себя за то, что оказалась проницательнее Федора Тучкова, который заподозрил было, что у Вероники любовное свидание – ночью, под санаторным забором! – а умная Марина была уверена, что Вероникин «роман» в Москве, а вовсе не на Волге-реке!
– Что значит – инсценировка, Федор?! Она разговаривала с приятелем, все это слышали!
– Все слышали, что она разговаривала, но никто не слышал, что с приятелем.
Марина смотрела на него.
– Телефон у нее упал, – продолжил он негромко. – Я его поднял.
– Ну и что?
– Дата последнего вызова – вечер вчерашнего дня.
– Откуда ты знаешь?!
– Это очень просто. Телефон фиксирует все вызовы, ставит время и продолжительность разговора. Чтобы это уточнить, нужно нажать одну кнопку. Я ее нажал и уточнил.
– Да, но… он же звонил!
– Марин, это очень просто. Ты набираешь что-то вроде «тон звонка» и нажимаешь «о'кей». Он начинает звонить. В это время можно сказать «алло», и будет полная видимость звонка.
– Да, но… зачем?! Зачем?!
– Я не знаю, – признался Федор Тучков. – На сегодняшний момент это самое непонятное, потому что разговор был совершенно бессмысленный. То есть абсолютно. Дуся, я тебя люблю, сходи в деканат, скука смертная… Разве что…
– Что?!
– Да так.
– Нет, скажи – что?!
Он толкнул перед ней дверь, и они вышли на улицу, в ровное, спелое июльское тепло.
– Ничего, – Федор Тучков водрузил на нос темные очки. – Это еще нужно проверить. А ты с ней поговори. Попробуй.
– В этих очках ты очень похож на Павлика Лазарева, – зачем-то сказала Марина.
– Вот именно, – почему-то согласился он.
Ветер с Волги был крепким и плотным, поднимал мелкую волну. Над красными горами на том берегу висели пышные облака с темными доньями. Тень бежала по середине реки – бежала, бежала, а потом пропадала неизвестно куда. Щелкал вылинявший флаг на алюминиевом флагштоке, провод тонко звенел.
– Дождь будет, – тоном ведущего программы «Прогноз погоды» сказал Федор Тучков. – Гроза идет. Успеть бы до нее.
– Что успеть?
– Посмотреть, что здесь такое.
Полицейские капитаны в выцветших и потертых джинсах, с их всезнайским тоном, очевидно, хороши только в романах, мрачно подумала Марина. В жизни нет ничего хуже, чем когда тебя принимают за идиотку. Она раздраженно пригладила вздыбленные ветром волосы.
– Где он упал? Здесь?
– Чуть подальше. Вот здесь. Смотри, еще следы не все затоптали.
– Не все, – согласился Федор Тучков. – Это точно.
Он оглядывался с рассеянным видом, кажется, даже посвистывал тихонько, и Марина опять усомнилась, не кретин ли он.
Черт его знает? Может, первое впечатление самое правильное?
Пооглядывавшись, он присел на корточки в самую кучу размешанного ногами песка и вперил взгляд в пыль.
– Ты потерял обручальное кольцо своей бабушки? – тревожно осведомилась Марина. – С бриллиантами и изумрудами?
– Почти, – согласился он. Не поднимаясь с корточек, он переместился на шаг и снова стал смотреть.
Марина присела рядом. Очень близко оказалась загорелая мужская нога – длинные мышцы, жесткие золотистые волосы.
Боже, помоги мне!
– Что ты ищешь?
– Я пока сам не знаю, – вежливо отозвался Федор Тучков Четвертый. – Я просто смотрю. Проверяю твое подозрение.
