– Да я из бани пришла! Из бани, понимаете? Что вам здесь надо? Где Филипп? Что вы с ним сделали?! – Ее вопль, неожиданно прозвучавший в полной тишине, ошарашил громил. – Кто вы?! Как вы сюда попали?!
Она продолжала вопить – может, услышат соседи? – и громилы, как ни странно, заметно взволновались. Автоматчик даже пробормотал просительно:
– Тише, тише…
– Да что «тише, тише»! – продолжала бушевать Александра, у которой от страха отказали тормоза. – Что вам нужно? Где мой муж?!
– Я здесь.
Александра тихонько охнула и замолчала.
Филипп стоял в дверях гостиной и с интересом следил за действом.
Громилы подтянулись, и автоматчик сделал попытку объяснить происходящее:
– Говорит, она ваша жена…
– Так оно и есть, – весело подтвердил Филипп. – Прошу прощения, господа, что забыл предупредить. Проходи, Алекс. Что, в этой вашей бане опять нет воды?
– Опять нет, – пролепетала Александра, роняя рюкзак. – Ты жив, да?
– Да, я жив, – вежливо ответил Филипп и, шагнув к ней, помог расстегнуть куртку.
Александра сняла куртку, тараща глаза, как сова, внезапно разбуженная среди дня.
– Что такое? – с некоторым опозданием удивилась она.
– Проходи, – пригласил Филипп, пропуская ее в гостиную. Он кивнул громилам и закрыл двустворчатую дверь.
В кресле у овального стола сидел мужчина и переключал кнопки на телевизионном пульте. В телевизор он не смотрел, он смотрел на них, но программы зачем-то переключал.
Когда они вошли и Филипп закрыл дверь, мужчина поднялся навстречу.
– Здравствуйте! – с улыбкой сказал он. – Напугали вас мои ребятки?
Александра молча смотрела на него во все глаза.
В жизни он оказался намного симпатичней и моложе, чем на экране телевизора. И джинсы со свитером шли ему необыкновенно. У него были веселые темные глаза, а на макушке петушком торчали волосы.
Когда Александра уходила из лечебного корпуса, бабулька-дежурная как раз смотрела по телевизору девятичасовые «Новости». Показывали его пресс-конференцию в Париже, где он встречался с Шираком.
Он говорил неторопливо, значительно, смотрел тяжело, журналисты лезли к нему со всех сторон, а он был величественен и отстранен, как и полагается быть представителю великой державы. Не то что… сейчас.
Он протягивал ей руку, и, по-видимому, нужно было ее пожать, что Александра и сделала с некоторым замешательством.
– Павел, – представился он, как будто можно было не знать, как его зовут. Но, очевидно, он давал ей понять, что она может называть его просто по имени.
– Александра, – жалобно проскулила она. – Добрый вечер…
– Добрый, – он явно наслаждался, видя ее замешательство. Точь-в-точь как десятиклассник, которого на дискотеке пригласили сразу три девушки.
Филипп пододвинул ей кресло, и все вежливо сели, как на светском рауте.
– А вы же… во Франции, – выпалила Александра, тыча рукой в телевизор. – Или нет?
– Нет, – сказал Филипп. – Он в России. Кофе хочешь, Алекс?
– Я сегодня вернулся, – охотно объяснил гость. – Как раз чтобы встретиться с вашим мужем. А делегация прилетит завтра.
Господи, спаси и помилуй! Он прилетел из Франции раньше, чтобы встретиться с Филиппом?!
– Пей! – приказал Филипп, подавая ей чашку. – Я туда коньяку налил. Ты будешь? – спросил он у гостя, и от этого непринужденного «ты» Александра чуть не облилась кофе.
– Коньяк буду, – деловито ответил гость. – Кофе нет. Он у меня сейчас из ушей пойдет.
Филипп плеснул темную, вкусно пахнущую жидкость в два бокала. Они глотнули и с задумчивыми лицами положили в рот по дольке лимона.
– Привык тут с вами, – кивнув на лимон, сказал Филипп, как бы сокрушаясь. – У нас лимоном не закусывают.
«Я просто сошла с ума, – пронеслось в голове Александры. – Шла из бани и по дороге чокнулась. Или сплю. Не могу же я в самом деле пить коньяк в каком-то санатории с самим…»
– Вы журналистка? – спросил гость. – Филипп говорил, что вы на телевидении работаете?
– Я пытаюсь, – сказала Александра и поставила чашку, которая вздрагивала у нее в руке. – У меня не всегда получается, но я пытаюсь… А вы… давно знакомы… с Филиппом?
Они переглянулись, и гость ответил:
