Человек в синей куртке стоял в темном углу, бессильно опустив большие руки. И молчал.
– Да вот же он! – прорыдала Александра, размазывая по щекам грязь. – Это же он! Ты что? Не узнаешь, дура?!
Маша перевела взгляд с одного на другую, сделала шаг назад и неловко, некрасиво упала в обморок.
– Ну, ты, наверное, и сама все понимаешь. – Вика указала Ладе на стул. – Теперь прикрывать тебя некому, это нам хорошо известно. Так что больше я тебя видеть не желаю. Хочешь, в суд на меня подавай, хочешь, в Министерство труда. Мне вполне хватило и той суки. Ее подруг я тут не потерплю. Тебе понятно, солнышко?
– Вполне, – отозвалась Лада и добавила, понимая, что терять ей все равно нечего: – Котик.
Вика недоуменно уставилась на нее, а потом рассмеялась:
– А ты храбрая девочка! Сложись все иначе, ты могла бы вполне успешно на меня работать.
– Вик, – сказала Лада и закурила Викину сигарету, – я взрослая, обеспеченная маменьки-папенькина дочка. Не тешь себя надеждами – даже если я год просижу без работы, с голоду не умру. Более того, моя работа или неработа на бюджете моей семьи никак не отражается. Я не Потапова. И только полные идиотки, вроде твоей подстилки Кати Бергер, добровольно согласятся с тобой работать, и смотреть тебе в рот, и ждать, когда ты их облагодетельствуешь.
– Интересно! – весело сказала Вика. – Похоже, я тебя недооценила. Все думала – и что это Михайлов Василий Андреевич в ней нашел? А оказывается, не только титьки, но и характер имеется.
– Ты хочешь сказать, не только характер, но и титьки? – уточнила Лада, рассматривая Вику. Бесшабашная храбрость кипела и бурлила в ней, переполнявшая ее ярость требовала немедленного выхода, но она взяла себя в руки. – Так что все о'кей, – сказала Лада. – Из твоей программы я, конечно, уйду, но ты-то с кем останешься? С Катей Бергер, которая в материале про британский королевский дом написала «прынц»? У тебя ведь даже титек нету, один папашка героический. Но они все только до поры до времени героические, правда?
– Ах ты, дрянь, – начала Вика – с ней давно, можно сказать, никогда так не разговаривали. – Мерзкая, паршивая, глупая…
В дверь робко постучали.
– Да! – гаркнула Вика, как император Николай Палыч на плацу перед Преображенским полком. Лада даже вздрогнула.
– Простите, – пробормотала только что помянутая Катя. – Там Ильину к телефону…
Зная, что Вика не выставит ее, она осторожно вдвинулась поглубже. Остренькие глазки перебегали с одной дамы на другую – ей до смерти хотелось выяснить, что происходит между ними.
– Это Потапова звонит, – пояснила верная Катя и сделала постное лицо, как будто проговорилась случайно.
– Пардон, – сказала Лада, величественно и неторопливо поднимаясь. – Я только отвечу на звонок.
Но Вика еще не уничтожила свою собеседницу и потому не могла позволить, чтобы Лада Ильина закрыла за собой дверь.
– Говори отсюда! – приказала она. – Я разрешаю. А ты уйди! – заорала она на Катю.
Слегка перетрусив, Лада взяла трубку.
– Алло!
Трубка разразилась целой какофонией звуков. В ней кто-то что-то кричал – явно не одна Александра, – кто-то плакал, и Лада долго не могла ничего понять.
– Да что случилось-то? – крикнула она наконец под пристальным Викиным взглядом.
Выслушав ответ, Лада Ильина швырнула трубку на аппарат и резко повернулась. Кресло упало, колесико отвалилось от пластмассовой ноги и покатилось по ковру. Лада в нетерпении ногой распахнула дверь в коридор и помчалась в комнату «Новостей», сметая все на своем пути.
– Ты что?! – грозно крикнула ей вслед Вика. – Вернись!!
Но Лада даже не оглянулась.
Зато оглянулись сотрудники, толпившиеся в коридоре. Оглянулись и замерли, не веря своим глазам, восхищаясь тем, что можно не услышать приказания начальницы.
– Что случилось? – растерянно спросил Вася Куренной, выбежавший из своей каморки на шум, который производила Лада в комнате «Новостей».
– Михаландреич! – не отвечая, заорала Лада так, что ее слышал весь коридор. Роняя чужие вещи, она искала на вешалке свое пальто. – Махаландреич!!
В дверях столпились любопытные.
– Ты что? – спросила Лена Зайцева, но Лада отмахнулась.
– Михаландреич! – еще громче завопила она.
– Ладка, что случилось? – протискиваясь к ней, повысил голос Куренной. – Ты меня слышишь? Нет?
В толпе у порога возникла лысина шеф-редактора, журналисты посторонились, пропуская его.
– Что стряслось, Ильина? – деловито спросил он, усаживаясь за свой стол. – Что ты вопишь на все «Останкино»?
– Вешнепольский вернулся, Михаландреич!! – проорала Лада ему в лицо, не попадая руками в рукава
