– «Скорая» из Москвы будет ехать два часа! Ты нашла тряпку? И аптечку принеси из машины!
При мысли о том, что она сможет хоть ненадолго вырваться из этого пространства, заполненного запахами химикатов и крови, выйти на улицу, где сыплет снег и кричат галки, Марте стало чуть-чуть полегче.
– Я сейчас, – выговорила она, стыдясь своего малодушия, – я сейчас вернусь.
Дыша в рукав, обходя кровавые лужи, она стала пробираться к двери, но выйти не успела.
Дверь сама собой распахнулась ей навстречу, и показались какие-то люди – довольно много.
Ахнув, Марта отступила, нога подвернулась, и она чуть не упала, сильно ударившись локтем.
Данилов оглянулся. Он стоял на коленях, руки у него были в крови.
– Никому не двигаться! – скомандовал первый из вошедших, остальные плотной группой стояли у него за спиной. – Руки на голову! И вы тоже! Быстро! – И он ткнул в Марту пистолетом.
Как зачарованная глядя в пистолетный зрачок, Марта медленно подняла руки, ставшие вдруг очень тяжелыми и будто чужими.
Из-за первой кожаной спины вынырнули остальные и моментально рассыпались по комнате, в центре которой в луже крови на коленях стоял Данилов. Это было похоже на фильм, который недавно не к месту вспомнился Марте.
– Так. – Голос был низкий и тяжелый. И холодный, как пушечный чугун.
Человек вошел и остановился, не вынимая рук из карманов длинного пальто.
– Я хочу, чтобы кто-нибудь мне объяснил, что здесь происходит.
Марта пискнула, потому что дуло, в которое она смотрела, совершенно отчетливо шевельнулось и, когда она пискнула, человек в пальто повернулся и взглянул на нее.
И в этот момент она его узнала.
Данилов договорил, и некоторое время все молчали, только хрустело стекло под ногами у охранников, хотя казалось, что они стоят совершенно неподвижно.
– Что там с охранником? – наконец спросил Тимофей Кольцов, ни к кому не обращаясь.
– Увезли в Москву, – проинформировала «кожаная спина», до смерти напугавшая Марту своим пистолетом. – Пока жив, Тимофей Ильич.
– Ментов вызвали?
– Вы же не давали такого распоряжения, – после паузы тихо сказала «кожаная спина». По тому, что отвечал все время он, а остальные молчали, Марта поняла, что это скорее всего не просто спина, а спина- начальник.
– Не давал, – согласился Кольцов. – Что на втором этаже?
– Все в порядке, Тимофей Ильич. Туда не добрались. Только лестница вот... попорчена сильно.
– Что за скотство такое! – в сердцах сказала молодая высокая женщина в короткой шубке. Она ходила вдоль стен и рассматривала следы разрушений, словно ни на чем не могла остановиться. Лицо у нее было брезгливым и гневным. – Надо же было влезть, человека чуть до смерти не убить, все тут испортить, переломать, краской залить!..
– Вы никого не видели? – вдруг спросил Кольцов у Данилова.
Данилов покачал головой.
– Почему-то были открыты ворота. Я удивился, но не слишком. Я думал, что Катерина Дмитриевна, может быть, приехала, хоть и не собиралась.
Кольцов неприятно поморщился, как будто Данилов сказал что-то неуместное.
– Катерина Дмитриевна приехала, – сказал Кольцов тяжело, – хоть и не собиралась. Вы ей звонили?
– Нет. – Данилов достал сигареты. Вместе с пачкой из кармана выпал мокрый от крови носовой платок, которым он пытался зажать рану на голове охранника. Данилов посмотрел на платок, быстро поднял и сунул обратно. – Мы виделись на прошлой неделе и обсудили все, что было необходимо.
– Необходимо!.. – фыркнул олигарх, промышленник, политик, губернатор, член, кандидат в президенты и президент каких-то других кандидатов. – Вы позвонили ей, когда мы выезжали из дома, и сказали, что у вас какие-то вопросы и вы ждете нас на даче. Зачем вы звонили?
– Я не звонил, – сказал Данилов, – мне незачем было звонить.
Тимофей перевел тяжелый взгляд на начальника своей охраны, и тот, очевидно, что-то такое понял из этого взгляда, что было непонятно остальным, так как спросил у Данилова холодно:
– Вы сюда во сколько приехали?
– В начале одиннадцатого. Наверное, минут десять. – Он посмотрел на Марту. —Ты не помнишь?
– Нет, – сказала Марта.
– А откуда ехали?
– Что?
– Откуда вы ехали?
– Из дома, – ответил Данилов растерянно, – я живу на Сретенке, в Последнем переулке.
