– Вы не имеете права нас уволить! Мы ничего такого не сделали! Эти мужланы военные всегда позволяют себе притеснять нормальных людей!
– Молчать!!! – заорал Уолш. – Флеминг, уберите их! Все комнаты обыскать. Предупредить отдел электронной безопасности о том, что ключи можно легко подделать.
– Мы просто их перекодировали, а не подделали!
– Флеминг!!! – взревел Уолш, и тут кто-то из пехотинцев вдруг захохотал.
Какое-то время он хохотал один, в полной тишине, а потом следом за ним захохотали остальные. И в коридоре захохотали тоже, и майор Флеминг, который долго крепился, не выдержал, загрохотал басом, как из бочки, и незадачливая троица любовников начала подхихикивать, и Дэн Уолш в конце концов засмеялся тоже.
Боевая операция закончилась полным провалом.
Оставив троицу на попечение Флеминга, чтобы хоть немного сохранить лицо перед пехотинцами, и понимая, что на многое годы вперед он станет теперь предметом всевозможных насмешек и шуточек, Дэн убрался с места поимки предполагаемых террористов первым.
Он спускался по лестнице, думал о превратностях судьбы, еще о том, что любвеобильному Францу и ревнивому Гансу предстоит не только потеря работы с «волчьим билетом», но еще и многомесячные объяснения с начальством, и вдруг вспомнил.
Ключ. Ключ от лифта.
Он не мог подняться на третий этаж, потому что лифт не ехал! Лифт не ехал, потому что он потерял ключ.
Единственный в отеле ключ, который запускает и блокирует все лифты. Другого нет, изготовить его быстро очень сложно, если вообще возможно, и он, Дэн Уолш, полковник службы безопасности, его потерял!
Если так, значит, он совершил должностное преступление гораздо худшее, чем совершили Франц, Ганс и пока безымянный третий, вместе взятые!..
Он остановился посреди лестницы. Кровь бросилась ему в лицо, загорелись щеки, и шее стало тесно в воротнике рубахи. Он даже оглянулся по сторонам, не видит ли кто!
Он не мог его потерять! Ну это просто невозможно. Это все равно что офицер охраны вдруг потерял бы доверенный ему ядерный чемоданчик.
И тот мальчишка, пехотинец, видел, как он шарил по карманам и не мог найти ключ!.. Он видел, значит, это моментально станет известно всем, если уже не стало!..
Дэн Уолш отлично представлял себе, что будет, как только о пропаже лифтового ключа станет известно. Лучше бы не представлял.
Где он мог его потерять?! Как это могло получиться?!
Он стал медленно спускаться вниз. Ключ был на длинной цепочке и всегда пристегнут к одному из карманов. Теоретически цепочка может оборваться, и тогда ключ может из кармана выпасть. В последний раз он снимал штаны у себя в комнате, и из карманов совершенно точно ничего не выпадало!.. Он живет в отеле, и больше ни разу нигде не раздевался!
Секунду, сказал себе Дэн Уолш.
Шел дождь, я проколол колесо, бросил машину и пробежал под дождем почти милю, Каменноостровский проспект. Я был весь мокрый, и Надежда несколько раз предлагала мне штаны своего мужа.
Хорошо, что отказался, мельком подумал Уолш, вспомнив толстячка и его щечки.
Она настаивала, и я выжимал джинсы у нее в ванной. Если я выронил ключ, значит, он может быть только у нее дома!..
Если до утра он найдет ключ, все можно будет списать на спешку в экстремальной ситуации. Он просто не нашел ключ, который все время был у него в кармане, и что там показалось морскому пехотинцу, который был с ним в лифте, не имеет значения!
Дэн Уолш спустился с лестницы, пробежал под мраморными колоннами, в который раз за сегодняшний день. Выскочил через главный вход – охрана встала по стойке «смирно» и отдала честь – и сел в машину.
Светофор прямо напротив царя, который сделал что-то не то – то ли отпустил народовольцев, то ли казнил взбунтовавшихся стрельцов, – мигал ярким желтым глазом, как будто у него нервный тик.
Конечно, он ее разбудит, и это не слишком удобно! Конечно, Надя будет удивлена, но зато она никогда его не выдаст, а ему ведь придется все ей объяснить! Конечно, нет ничего хорошего в том, чтобы явиться среди ночи в дом русской, к которой он почти неравнодушен, и искать в ее ванной сверхсекретный ключ от лифта, который он потерял, но лучше так, чем утром объяснять, куда девался этот самый ключ!..
Мосты были разведены, и он долго метался по спящему городу, тыкался в разные стороны, пропускал какие-то грохочущие темные трамваи, обгонял одинокие усталые грузовики и вдруг выезжал на залитые светом улицы, где люди сидели в кафе, грохотала музыка и сияли витрины!..
Ему казалось, что все это происходит не с ним.
Этот город заморочил его! Неправильный, странный город, похожий на дырку в небесах. Все здесь было не так, как в других городах, даже этот храм, возле которого стояла гостиница, или все наоборот? Храм стоял возле гостиницы?.. Серое небо, серый камень, серая вода, и золотой кораблик под серыми тучами! И крепкий балтийский ветер, и площадь с колонной, которая вдруг открывалась откуда-то сбоку, не как все остальные площади во всем остальном мире! И затейливая витиеватость фасадов, и убогость подворотен, и ночные призраки-трамваи, и мечеть, до которой почему-то невозможно было дойти, она словно отступала и отступала, – все было по-другому.
И женщина, к которой он едет сейчас и к которой почти неравнодушен, тоже совершенно другая, непохожая на тех, которых он знал!
