– А почему вас… может не быть дома?
– Мало ли, – туманно и безмятежно отозвалась Инна и налила себе кофе в большую кружку. Наплевать на дырку в животе. Самое главное – продержаться до вечера без дырки в виске, а уж с дыркой в животе как-нибудь разберемся.
– Так ты знаешь телефон?..
Катя тоже налила себе кофе и уселась, сделав решительное лицо.
– Мне не нужен его телефон. Он обещал приехать.
– Когда?
Катя скосила глаза в кружку, очень смешно. Инна улыбнулась, глядя на нее. Несмотря на то что разница в возрасте у них была не слишком значительной, Инна чувствовала себя намного старше, гораздо старше.
– Он звонил минут двадцать назад и сказал, что приедет через час. Отвезет меня домой и… поможет с мамой.
– Звонил? – удивилась Инна. Она не слышала никаких звонков.
Катя слегка покраснела.
– Он звонил на мобильный телефон, – сказала она небрежно. – Он вчера оставил мне свой телефон. Я же ушла из дома без телефона…
– Ну да, – согласилась Инна.
Конечно, все правильно. Она ушла без телефона, и Глеб оставил ей свой, сказав, что приедет и поможет. Что может быть проще и естественней?
– Мне так нравится свитер, – призналась Катя и погладила рукав. – У меня почему-то никогда не было таких вещей. Генка… то есть мой муж… считал, что я должна носить костюмы. Я в них похожа на Нонну Мордюкову в роли председателя колхоза.
– Не носи больше костюмы, – предложила Инна. – А свитер я тебе дарю.
– Что вы, Инна Васильевна! Мне не надо!
– Мне тоже не надо, – отрезала Инна, – он мне как раз до колен. А рукава до пяток.
Она допила кофе и поднялась.
– А завтракать? – вскрикнула Катя.
– Глеб приедет, и вы с ним позавтракаете. Я и так опоздала.
Она погладила по голове попавшуюся на дороге Джину, которая недоуменно задергала спиной – не привыкла, чтобы хозяйка проявляла нежность и ласку, не спросив разрешения.
Надо было отдать котов свекрови. Если случится что-нибудь непоправимое, с кем они останутся? Перед кем будут дергать спиной и кому сообщать, что они точно знают, сколько в холодильнике осталось рыбы?
…А свекровь с кем останется? Сыночек, бывший Иннин муж, не в счет.
Инна уже застегивала шубу, когда зазвонил телефон.
Звонил Юра, сообщал, что «разболелся» и на работу прийти никак не может. Для убедительности он пошмыгал носом, а в конце разговора еще и покашлял.
Инна сказала ему, что шмыганье и кашель слышала, в неминуемости его близкой кончины от простуды убедилась и на работу он может не спешить.
Наверное, так даже лучше.
– Катя, у тебя есть ключ?
Она показалась в коридоре. На руках у нее сидела невозмутимая Джина.
Инна ощутила болезненный, словно от булавки, укол ревности.
– Да. Вчера вы его Глебу оставляли. У меня в шубе.
– Хорошо. Когда будете уезжать, закроете. Только не забудьте.
Катя вдруг встревожилась.
– Инна Васильевна, что-то случилось, да? Митька?! Или… кто?
– Ничего не случилось, – успокоила ее Инна. – Хуже уже не будет, Кать. Дальше будет только лучше.
Она махнула Кате рукой и сбежала с крыльца, к машине, которая стояла за кованой решеткой, вся окутанная белым облаком.
Внутри, как обычно, был Осип. Осип, как обычно, был мрачен.
– Что так поздно сегодня, Инна Васильна?
– И тебе доброго утра, Осип Савельич.
Осип что-то пробормотал, очевидно, поздоровался.
– Куда?
– На работу.
