– Какой случай, Иван Адамович?
– Двое утонули у нас. Больной и санитар. Мы бельишко, знаете, сами стираем, своими силами. В прачечной в основном больные трудятся, кто поспокойнее. Ну, полощем в реке, конечно. Вот больной полоскал да вдруг бросился! Санитар вытаскивать его, да обоих и утянуло. По весне случилось, холодно еще было. Так и не спасли. И криминала никакого, как видите.
Вряд ли пациент психиатрической лечебницы, утонувший три года назад, мог быть как-то связан с губернатором, или его семьей, или предвыборной гонкой, и поэтому Инна спросила просто так:
– А как его звали, того больного?
– Да на что он вам, драгоценная Инна Васильевна? Уж это вам в ваших информационных делах точно не понадобится! – Иван Адамович как будто зазмеился, утек, а потом вернулся в Иннино ухо. – Так-с, звали его Георгий Мурзин.
– Как?!
Иван Адамович помедлил, словно сверился с записями.
– Георгий Мурзин. Да я помню его, дражайшая Инна Васильевна! Отлично помню! Очень милый был человек, и болен не так чтоб уж очень.
– А… санитар?
– Что санитар?
– Как его звали?
– Его звали… фамилию только помню, а имя вылетело. Фамилия Юшин, а имя… Какое-то странное такое, Мокий или как-то…
– Захар, – подсказала Инна сухо.
– Захар, – согласилась трубка немедленно. – А вы его знали, любезная Инна Васильевна?
Черт побери. Черт побери все на свете.
Катя сказала, что Любовь Ивановна, толковавшая про преступление с наказанием, спросила у нее, помнит ли она, как утопилась Маша Мурзина двадцать лет назад. Георгий Мурзин, пациент психиатрической лечебницы, выходит, тоже утопился?! Да еще вместе с санитаром! Впрочем, кажется, санитар остался жив и здоров и теперь пописывает в газеты пакостные статейки про родное медицинское учреждение?! То есть, побывав в весенней енисейской воде, он из санитаров переквалифицировался в журналисты?!
Господи, как разобраться во всем этом?!
Инна опять, как тогда в редакции, взялась рукой за лоб.
– Инна Васильевна, драгоценная, слышите ли вы меня?
– Да-да, Иван Адамович.
– Куда-то вы пропали! Ну, ясность внесена, так, нет?
– Да! – крикнула Инна. – Да, спасибо!
И, памятуя Штирлица, быстро произнесла какую-то чепуху о том, что она поставит перед журналистами вопрос об ответственности за печатное слово. Извивающийся голос главврача кисло поблагодарил ее, и Инна положила трубку.
Телефон сдавленно тренькнул, прощаясь с Заболоцком.
Там, в этом Заболоцке, сказочной красоты церковь на рыночной площади, вспомнила Инна. Времен Ермака, небольшая, чистенькая, вся изукрашенная резьбой и мозаикой, как индийский храм. На Рождество там жарко, и празднично играют и подрагивают белые свечи, и пахнет елкой и медовым воском, и зеленые лапы перевиты атласными лентами, и в горячем воздухе словно плавится золото – так сияют иконы. В Великий пост внутри торжественно и строго, как будто тонкое покрывало наброшено, чтобы приглушить сияние, чтобы мысли не отвлекались, не утекали в житейское, обыденное, привычное, – все словно в ожидании великого чуда, которое придет, только если очень ждать, как в детстве, ни о чем больше не думая!.. Отец Михаил – даром что от роду двадцать семь лет! – такой установил порядок, такое уважение заработал, такую жизнь вокруг себя наладил, что года в три все интересы Заболоцка, состоявшие в изготовлении и употреблении самогона, потихоньку переместились к храму.
Отец Михаил все свои силы – коих оказалось немерено! – отдавал делу, которое почитал хорошим и нужным.
Человек, убивший губернатора и его жену, свои силы тоже употреблял на дело – отвратительное, как все на свете, в чем присутствуют насилие и смерть.
Инна совсем не была уверена, что ей удастся победить – разве что к отцу Михаилу за благословением обратиться!..
Мобильный телефон залился синим светом и, утробно жужжа, стал мелко трястись и ехать по полировке стола.
Инна покосилась на него, но отвечать не стала.
Телефон еще немного потрясся и затих.
Инна взяла его в руки и посмотрела номер.
Звонил бывший муж.
В другое время она кинулась бы перезванивать, не говоря уж о том, что не ответить не посмела бы, но сейчас ей было не до мужа и его звонков.
Георгий Мурзин – имел он какое-то отношение к Маше или нет? Скорее всего имел, вряд ли это такое необыкновенное совпадение, хотя Мурзиных в Сибири пруд пруди! Если имел, то какое? Отец, сын, сват, брат? Ах, черт побери, как же она не догадалась спросить у Ивана Адамовича, сколько лет было покойному
