него она, наверное, так и умерла бы ночью в луже перед подъездом собственного дома. Но ей хотелось, чтобы он жалел ее, проклинал ее обидчика, строил планы мести, говорил какие-нибудь значительные и бессмысленные слова – в общем, вел бы себя, как предписывает мировой кинематограф.
А он сказал – без подробностей, пожалуйста, и снова принялся за свои сковородки!..
…Может, он снял ботинки как раз потому, что догадался, что они могут заинтересовать Варвару?!
– Выпей.
– Что это? – Она осторожно понюхала.
– Грейпфрутовый сок, душа моя, – объяснил он с некоторым избытком любезности, – водки не дам. Я тебе обезболивающее всадил, которое с водкой… не монтируется. И, может, ты ляжешь?
– А где моя одежда? – спросила Варвара.
Пить было неудобно. Стакан оказался слишком высоким, и ей приходилось сильно напрягать шею, которая болела и как-то подозрительно хрумкала, когда Варвара закидывала голову.
– Понятия не имею, – ответил он, подумав. – В ванной, наверное. Завтра придет Анна Семеновна и все найдет.
– Анна Семеновна – это твоя жена?
Он почему-то засмеялся.
– Анна Семеновна – это моя домработница.
Варвара вытянула из стакана последний глоток сока, для чего ей пришлось закинуть голову совсем высоко, а закинув, она так и осталась сидеть – с перевернутой головой и открытым ртом.
Потолка над ней не было. Была стеклянная крыша – очень, очень высоко. Крыша имела странную, изломанную форму, острые углы и неожиданные впадины. С острия одной из впадин низвергалась вниз люстра – поток сверкающих капель, переплетенных между собой и перевитых тонкой бронзой. Низвержение утихало приблизительно к уровню второго этажа, где шла галерея светлого дерева, подпираемая колоннами. На галерею выходили несколько дверей – светлых, как полы и перила, – а дальше она пропадала за очередным острым углом. Там, где не было стекла, был красный кирпич, и встроенные в него готические фонарики, и стрельчатые окна.
Варвара усилием воли оторвалась от созерцания потолка, опустила голову – в шее что-то хрумкнуло – и огляделась.
Конечно, это была никакая не комната, а просторный зал с камином, широкими низкими окнами и зеркалами в бронзовых рамах. Два темных дивана, длинный стол, стулья с высокими спинками, лестница «с поворотом». К дальней стене зал менял форму – Варвара уже поняла, что в этом доме не любят правильных форм, – сужался и перерождался в коридор, в котором было несколько одинаковых деревянных дверей. Кажется, за одной из них – ванная, в которой Варвара мечтала прожить всю оставшуюся жизнь. Она совершенно точно помнила, что по лестнице они не поднимались.
Этот зал напоминал о временах рыцарей Круглого стола, был похож на своего хозяина – широкие кости, сильные плечи – и производил странно обжитое и уютное впечатление, хотя Варвара не могла себе представить людей, которые живут в замках.
Ну разве в замках можно жить? На самом деле жить, а не смотреть на них по телевизору?!
«Кухня» отделялась от остального пространства длинной стойкой, тоже идущей под углом. По ту сторону стойки был замок, а по эту, где сидела Варвара, мраморный чистый пол, шкафы и полки темного дерева, столешницы того же цвета, что и пол, суперплита, стилизованная под сложенный из камней очаг, и босой мужчина в джинсах и черной майке.
– Так, – объявил мужчина, – все готово. Порезать тебе или сама?
– Ты… здесь живешь?
– А?
Варвара показала рукой сначала вверх, потом вбок, потом за спину. Он проследил за рукой.
– Ты здесь живешь?
– Живу, – признался он.
– В замке?
– Здесь был технический этаж и голубятня, – сказал он и поставил перед ней тарелку, – за парадный стол не приглашаю, чтобы не делать лишних движений. Ходить можно было только на четвереньках. Это сейчас стал замок.
– Ты все это сам придумал?
– Конечно, нет. Мне придумал архитектор. Очень хороший архитектор, Андрей Данилов. Слышала?
Варвара покачала головой. Она никогда не строила замков и поэтому не прибегала к услугам архитекторов.
Правда, однажды вдвоем с Танькой они переложили плитку в ванной и даже придумали узор – три голубые плитки, одна белая, три голубые, одна белая. Варваре очень нравилось. Она принимала ванну и смотрела на плитки.
– И сколько здесь комнат?
Не переставая жевать, он посмотрел на нее и ничего не ответил. Наверное, это называлось «некорректный вопрос». Наверное, нужно было спросить что-нибудь об архитектурном решении потолка.
– Очень красиво, – помолчав, сказала Варвара, – а где входная дверь?
Он кивнул ей за спину, и она оглянулась. Входная дверь ничем не отличалась от всех остальных,
