выпила.
– Вода для питья в холодильнике, – сообщил он из-за ее спины, – в этой бутылке вода для цветов. С удобрениями.
Варвара закашлялась истерическим кашлем. Иван подошел, бросил на стойку знакомый конверт и понюхал узкое зеленое горлышко.
– Перестань, – сказал он Варваре, – Анна Семеновна сюда еще ничего не добавляла.
Варвара перестала кашлять.
Конверт лежал совсем рядом, такой знакомый, как будто вернувшийся старый друг. Варвара потянула его за угол. Он был открыт – разрезан с одной стороны. Варвара заглянула, потом сунула в него руку и вытянула пухлый журнальчик.
Это был выпуск «Вестника телевизионной информации» за ноябрь месяц прошлого года.
И больше ничего. Совсем ничего. Ни письма, ни записки, ничего.
– Что это такое? – спросила она почему-то у Ивана. – Что за ерунда?
– Это не ерунда, а прошлогодний журнал, – пояснил Иван, – именно его ты везла в Карловы Вары и должна была передать в собственные руки кому-то на улице… какой там?
– Улица Московская, двадцать, – упавшим голосом произнесла Варвара. Неизвестно, чего она ожидала, но только не «Вестника телевизионной информации» за ноябрь.
– Я не понимаю, – жалобно пропищала она, – ничего не понимаю. Я везла за границу старый журнал?!
Иван ничего не ответил.
Ее изумление было искренним и правдоподобным, он почти верил ей и останавливал себя – она не так проста, как кажется на первый взгляд. Она сообразила, что конверт взял именно он, хотя он был уверен, что не сообразит.
И что из этого следует?
Варвара потрогала свою щеку и глаз. Щека казалась большой, а глаз странно маленьким. Варвара приложила к щеке зеленую бутылку.
– А что ты искал? Зачем ты шарил в моем номере? Или тебе был нужен «Вестник телевизионной информации» за ноябрь?
Иван помолчал.
Она правда не догадывается, что он искал, или делает вид? Если делает вид, то зачем? Усыпляет его бдительность?
– Чай или кофе?
– Не знаю, мне все равно. Что ты искал?
Он повернулся и посмотрел на нее.
– Кредитную карточку.
– Какую… кредитную карточку?
– Кредитную карточку, на которой лежат полмиллиона франков, – повторил он четко, – так все-таки чай или кофе?
«Задержка рейса Рига – Москва до шести утра, – подумала Варвара, – и я не знаю, как мне скоротать эту ночь».
Почему-то до тех пор, пока он не произнес эти слова – кредитная карточка, – ей даже в голову не приходило, что речь идет все о тех же франках.
«Верните то, что вам не принадлежит… абонентский ящик… где деньги, сука?! В таких условиях западные инвесторы никогда… нет второй такой дуры, чтобы все это сожрать и не… есть еще пацаненок…»
Стойка с зеленой бутылкой поехала в сторону и вниз, а желудок, наоборот, вверх, кирпичная стена стала рушиться и рассыпаться, и она поняла, что падает, и сейчас упадет, и ее размажет по осколкам и балкам.
Грянул холод и разогнал кошмар.
Она лежала лицом в широкой миске со льдом, а Иван крепко держал ее за шею. Она дернулась и стала вырываться.
– Тихо, тихо, – быстро проговорил он и вынул ее из миски, – спокойно.
Придерживая рукой за плечо, он крепко вытер ее лицо и посмотрел внимательно. Очевидно, то, что он увидел, ему не понравилось, потому что он с силой наклонил ее вниз, так что она уткнулась носом в колени.
– Отпусти меня.
– Сейчас. Подыши немножко.
– Я так совсем не могу дышать.
– Можешь.
Он еще подержал ее и убрал руку.
– Ну вот, – удовлетворенно сказал он, – так лучше.
