«Я смогу. Все зашло не так уж далеко».
В конце концов, хорошо уже то, что она может ходить, хотя ребра все ныли и синяк на скуле, кажется, все увеличивался. Она может ходить и думать.
Варвара нашла свой темный угол – в углублении между лестницей и стеной стояло громадное кресло, и лестничный проем скрывал от глаз интерьер замка. Там можно было спокойно подумать. Не вылезая, она просидела в кресле до возвращения Анны Семеновны.
Домработница принесла ее обновленную куртку. Еще она купила колготки, чем вызвала у Варвары дополнительный приступ истерической благодарности, смешанной со стыдом. Кое-как Варвара напялила чуть влажную после машинной сушки мятую одежду – гладить отказалась наотрез, еще не хватало, чтобы Анна Семеновна гладила ее обноски! – потом долго мерсикала и делала книксены, отступая к бронированной двери. И Тяпа, и ее хозяйка благожелательно и корректно провожали ее, и наконец – все.
Ушла.
Только у входа в метро она вспомнила о своей сумке, валявшейся там же, около разлапистой вешалки – а в сумке кошелек, билет на метро и детектив, – заплакала и пошла к Таньке пешком.
Путь был неблизкий.
– Все дело в этой карточке! Как я поняла, этот самый Иван и Павел Белый, его друг, карточку так и не нашли. Они подозревают, что деньги украл мой Петр Борисович и непонятно куда дел карточку, на которой они теперь лежат.
– А кто его убил? – моргнув, спросила Таня. – Твой шеф?
– Не знаю, – ответила Варвара.
Она лежала на больничной кушетке, застланной коричневой клеенкой там, где полагается быть ногам, и держала на скуле какой-то чудодейственный компресс. Таня сказала, что «синяк все равно останется, а отек спадет». Варвара ждала, когда спадет.
– Это я считаю, что его убили, – продолжала Варвара задумчиво, – по-моему, кроме меня, так никто не считает. Иван ничего не сказал о том, что подозревает убийство, а не… естественную кончину.
– Может, все-таки он сам помер, а?
– А компьютер? А окно? А шеф зачем мне сказал, что к юристам идет?! Кстати, это надо проверить, был он в тот день у юристов или не был!
– Как ты это проверишь?
Из-под чудодейственного компресса Варвара покосилась на Таню.
– Как, как! Очень просто. Спрошу у Лины Ахметовой, к которой он тогда ходил! Она мне скажет.
– А если наврет?
– Тань, это все же не международный заговор, в который вовлечены все работники холдинга «Московское время»! То есть я надеюсь, что это не заговор. Кроме того, шеф считает меня исключительно тупой, и в данном случае мне это на руку. Скорее всего, он думает, что проверять я ничего не стану в силу своей тупости.
– То есть этого типа убил твой шеф, – настаивала Таня, которой требовалась «конкретика», – и вчера тебя отколошматил тоже шеф. Или Иван?
– Не Иван, – быстро сказала Варвара. – У него ботинки были чистые, а меня когда рвало, я все ботинки
– О господи, – пробормотала Танька.
Варвара опять спряталась за своей примочкой.
Уловка с ботинками была так себе, не очень.
Но, боже мой, что она станет делать, если это… Иван?!
Даже если она больше никогда… Нет, не так.
Она больше никогда его не увидит, и это правильно, и разумно, и вообще только так и возможно. Она его не увидит, и он
Только не он. Пусть даже Арсений Троепольский с его компьютерной конторой.
– Если не Иван, значит, шеф, – подвела итог Таня. – А квартиру кто разгромил? И Димке по голове дал? Все он?
– Не знаю, – медленно произнесла Варвара, – не понимаю. Или я совсем не разбираюсь в людях, или дело в чем-то другом.
В дверь заглянула тетка с умильным лицом и в шапке стогом.
– Можно, Татьяна Васильевна?
– Да, одну минуточку подождите.
– Мой шеф – сопляк, – объявила Варвара, – я вообще не знаю, как он попал на эту должность, только если уж по какому-то о-очень большому блату! То есть он, конечно, думает, что он сильный мира сего, но он ни фига не знает, ни в чем не разбирается, от всех дел шарахается как черт от ладана. Он у нас… для красоты только, понимаешь? А здесь действовал какой-то… решительный мерзавец. Илария даже больше подходит, чем Альбертик. Правда.
– Илария тебя побила? – удивилась Таня.
– Может, наняла кого? А?
Таня пожала полными плечами, зашла за ширмочку и стала мыть руки.
