– С чего это ты так уверился?
Архипов зачем-то вытащил стул из-под длиннющего переговорного стола, водрузил в центр ковра и сел на него верхом, напряженно выпрямив спину.
– Во-первых, нет никаких следов убийств. Выходит, они только Лизавету прикончили? Почему? Во- вторых, ни нож, ни круг, ни каббалистические символы не присутствуют ни в обрядах, ни в ритуалах. У них там все больше лес, поле, земляничная поляна – солнца свет… Я вообще не понимаю, откуда он взялся, этот нож?! И с чего она решила, что он – предвестник смерти?!
– Может, ей подсказал кто? – спросил Расул медленно. – Кто мог ей подсказать?
– Маша, – злобно выпалил Архипов, – Маша вполне могла! Маша все могла! А Лизавета мне сказала, что каждый получил по заслугам! То есть ей как раз подходят три картины покойного супруга, а никакая не квартира!
Тут он спохватился и едва сдержался, чтобы не зажать себе рот рукой.
– Что значит – сказала? – вопросил Магомедов с акцентом. – Когда сказала? Если сказала, значит, ты заранее знал про завещание?
– Я оговорился, – быстро оправдался Архипов. – Я пошутил.
– Пошутил?
Магомедов смотрел язвительно – уж это он умел. Голубые голливудские глаза прямо-таки изливали эту самую язвительность и прямо на Архипова.
– Есть кто-то еще, кто в этом замешан. Точно есть.
– Зачем замешан? – спросил Магомедов. – Ты про это не подумал – зачем? Получается, что никому выгоды нет, только тебе. Квартиру ты получил! Ну, религиозные братья тоже квартиру хотели, тоже выгоду видели, а еще какая выгода? Если не квартиру получить, тогда зачем ее… убивать? Какой-то нож придумывать, круг деревянный! А второй покойник откуда взялся? Он зачем приходил?
– И непонятно, как дверь открыл… – задумчиво произнес Архипов.
Расул сморщился.
– Э-э, дверь ни при чем, Владимир Петрович. Не с того конца смотришь. Как он дверь открыл – это вопрос… – Расул поискал слово. – … это вопрос технологии. А вот зачем он пришел – это вопрос принципа.
– Это точно, – согласился Архипов.
Они помолчали.
– Поеду я, – заявил Владимир Петрович и поднялся. Спина сильно болела. – Спасибо тебе, Расул Казбекович.
Расул кивнул и снова уставился в монитор.
Архипову внезапно стало досадно, что партнер вот так равнодушно «бросает» его посреди дороги, состоящей из странных вопросов, загадок и каббалистических символов. Лучшего советчика, чем Магомедов, и представить невозможно, а он – раз, и уткнулся в свой монитор.
Конечно, Восток – дело тонкое: если бы Архипов стал упрашивать, Магомедов снизошел бы до него, а так – нет.
У вас своя стая, а у нас своя, и тебе только кажется, что ты вожак обеих.
Для того, чтобы напомнить Магомедову – и себе! – что ничего ему не кажется, а он на самом деле вожак, Архипов спросил холодно, вернул ли он Добромиру деньги. Расул кивнул, и Владимир Петрович вышел.
И все-таки есть что-то – или кто-то! – ради чего Евгений Иванович Маслов пришел в квартиру Лизаветы.
Архипов сел в машину, вытянул из замка ремень и замер, так и не защелкнув его.
Надо подумать, надо подумать…
Недаром он лучше вех играл в «молчанку» и в «гляделки». Он хорошо умел думать и сопоставлять. По крайней мере уверен, что умеет.
Отбросим «Путь к радости». Отбросим, и все тут, и пусть как будто его вовсе нет.
Он долго мешал, и путался под ногами, и занимался всякими гнусными штуками, но теперь представим, что его нет.
Что тогда есть?
Нож, круг, труп Маслова. Одна лишняя связка ключей, которая непонятно откуда взялась. У стариков должна быть старая связка, а та, которую они отдали Архипову, – новая.
Нож под диваном в гостиной. О него порезался Макс Хрусталев. Поначалу Архипов был уверен, что все это шутки приверженцев «жизни в природе». Теперь он так же уверен, что приверженцы ни при чем.
Очень простая мысль вдруг пришла ему в голову.
«Путь к радости» – прикрытие, зонтик, похожий на тот, что держала над головой Лизавета, когда приходила во второй раз. Зонтик видно, а Лизавету под ним – почти нет.
Кто-то сознательно и методично тыкал зонтиком Архипову в лицо, и он так и не мог как следует разглядеть, что происходит за ним. Похоже, Лизавете в лицо этот кто-то тоже тыкал.
Маша до смерти боялась Добромира и компании и считала, что в смерти Лизаветы виноваты именно они и что ее, Машу, они тоже непременно прикончат. А потом еще прикончат Архипова – основного наследника
