случилось, Володь?
– Какой-то странный звонок. – Архипов переложил трубку в другую руку и взялся за спину. – Очень странный.
– В следующий раз не соединять?
– Как раз соединять!
– Чаю, Володь?
– Да. Давай.
Он вернулся в кабинет, пристроил трубку и задумчиво ткнул компьютерной мышью в мышь летучую на мониторе, как джинна из бутылки, вызывая всесильный Интернет.
Что за звонок? Что за тон? Что за спешка?
Откуда она звонила? Откуда у нее его рабочий телефон? Откуда у неведомой подруги антиопределитель – устройство недешевое и бессмысленное? Или подруга – профессиональный телефонный шантажист?
Мышь взмахнула крыльями в последний раз, программа загрузилась, и Архипов велел поисковой системе наставить его на путь истинный, то есть на «Путь к радости».
В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, вошла Катя с подносиком.
– У тебя в пять совещание, помнишь?
– Да. – Архипов оторвался от монитора и посмотрел на высокую кружку в форме пагоды. Крыша пагоды тихонько звякнула, когда Катя осторожно поставила ее на стол.
– Отмени совещание, Кать. Я, наверное, не смогу.
– Хорошо, – не моргнув глазом согласилась Катя. – Совсем отменить или перевести на Борисоглебского?
– Отмени совсем. Борисоглебский моих вопросов не знает, а просто так совещаться – только зря время тратить.
– Может, тебе помочь, Володь?
Он покачал головой.
Поисковая система вывалила на монитор целый лист «путей» и «радостей». Архипов покопался в них и выудил то, что ему нужно.
Сайт оказался сказочной красоты – портрет величественного, как океан, простого, как правда, ясного, как летний полдень, просветленного, как сковорода, вымытая «Прилл-бальзамом», человека средних лет красовался в центре экрана, а от портрета в разные стороны шли лучи – как бы сияние и одновременно как бы «пути», и все, очевидно, «к радости».
Архипов стал читать и читал довольно долго.
Ничего особенного. Никакого экстремизма. Некая смесь из постулатов любого экологического движения с цитатами из Библии и сладкими выдумками изображенного на портрете «посвященного».
Города задыхаются. Мир наживы давит. Реклама уводит. Химия убивает. Ценности подменяются. Нравы падают. Семья разваливается. Кругом разврат и вообще глобализация. Это в настоящем.
В будущем и прошлом – трава растет. Деревья цветут. Планета-рай. Все люди братья. Гармония с природой. Волк целует ягненка. Ягненок целует гепарда. Гепард целует младенца – все целуются. Земля родит сама, и работать на ней не надо. Знания приходят через ощущения – учиться тоже не надо. Мужчина и женщина – вселенная, тех и других поровну, по одной на одного. Никаких измен и проблем. Взявшись за руки, все устремляются в вечность.
Достичь этого очень просто – надо вступить на «Путь к радости» и идти по нему вместе с «просветленным и посвященным». В конце упоминалось – до кучи, как решил про себя Архипов, – что он брат Иисуса.
Архипов потыкал в баннеры, изучил ссылки, просмотрел график выступлений, охватил список литературы, которую «посвященный» рекомендовал для чтения, – в основном собственного авторства или же изданные отклики уже ознакомившихся с его творчеством восторженных читателей.
Ничего особенного. Совсем ничего особенного.
Таких «Путей к радости» в едва отвязавшейся от коммунизма России – великое множество. Человеку надо во что-то верить, в коммунизм больше никак не верится, а в бога верить трудно, вот он и верит, бедолага, в то, что «энергия добра пространство вечное насквозь пронзает, и устремляется душа по звездному пути, когда в саду прекрасном распускается любви цветок»!
Архипов вытер лоб и быстро посмотрел по сторонам – хорошо хоть секретарша не видит, чем он занимается.
Энергия добра!
Он открыл главы из последней книги «посвященного«– называлась она, конечно же, «Исцеление добротой», и портретик автора, искрящегося этой самой добротой так, что смотреть на него было больно, – и почитал немного.
Вот черт.
Лизавета говорила точно так же, как писал автор, – некой пародией на белый стих, очень возвышенной и потому раздражающей.
Лизавета написала завещание номер один – все отдать религиозной организации «Путь к радости» на благотворительные цели.
Лизавета написала завещание номер два – все отдать Архипову Владимиру Петровичу, доброму соседу.
