– Чего?
– Спали?
– Мы не спали, – сказал Архипов, – мы делали приседания.
– Чего-о?
– Значит, так, – заключил Владимир Петрович, вожак стаи, – быстро раздеваешься. Прямо здесь, никуда не идешь. Барахло оставляешь тоже здесь.
– Че ж я голый буду ходить?!
– Вымоешься и наденешь то, в чем был вчера. Насколько я понимаю, на этот раз ты не ел всего только один день, так что с голоду сразу не помрешь. Возьми на стойке яблоко. И давай-давай, в темпе!
– Чего?
– Штаны снимай, чего! Лужа на полу!
Оставив гостя в тягостном недоумении, Архипов ушел в ванную и стал под душ. Вода хлестала по макушке, текла по лицу, попадала на губы – соленая от недавнего пота.
Нельзя было думать – он пока еще ничего не знал и ничего не понял из объяснений Макса Хрусталева.
Раз мальчик пришел к нему, значит, вряд ли Маша Тюрина пряталась именно от него, Архипова. Раз мальчик вернулся сюда, значит, вряд ли юрист Маслов был убит у него на глазах.
Кто и куда уволок его сестрицу? Милиция? Так сказать, задержание по горячим следам?
Зачем она потащила Макса на поезд, если он не врет? Почему так внезапно решила отбыть в город Сенеж? Потому что убила юриста Маслова, заколола ножом в сердце? И если решила отбыть, почему звонила Архипову и назначала встречу на станции метро «Чертановская», последний вагон из центра?
Не нужно вспоминать никаких народных мудростей, чтобы понять, что нельзя делать выводы на пустом месте, но Архипов все-таки делал и злился на себя.
Из душа он вышел уже основательно обозленный.
– Давай, – громко и сердито позвал он, – давай, где ты, погорелец?
Тинто появился на пороге гостиной и сказал, что погорелец здесь.
– Где?!
Сердитыми шагами Архипов дошагал до комнаты с тренажерами и заглянул.
Макс Хрусталев в одних трусах – старая сизая стиральная доска, обернутая поперек выцветшей тряпицей – стоял возле нагромождения блестящей хромированной стали, тросов и блоков, которые подавляли своим мужским, хай-тековским, самодовлеющим изяществом. Он стоял и пальцем трогал то одно, то другое. Физиономия выражала глубокий и вдумчивый восторг.
– Ну что? – спросил Архипов, и Макс отдернул руку.
На хромированной поверхности остался быстро тающий туманный след.
– Вы чего? Качаетесь?
– Приходится, – признался Архипов. – Давай в душ.
– Не, вы правда… качаетесь?
Архипов вздохнул:
– Я правда качаюсь. Каждый день. В отпуске тоже качаюсь. И по выходным.
– Круто! – выдохнул Макс. – Не, правда круто!.. А вы кто?
– Я Архипов Владимир Петрович, – представился вожак стаи. – Ты не знал?
– Не, я не в этом смысле… Вы… каскадер? Из этой? Из ассоциации?
Очевидно, тренажеры в голове у Макса Хрусталева были прочно и неразрывно связаны с благородной профессией каскадера.
– Я программист, – покаялся Архипов.
Лицо у Макса вытянулось.
Программист?! Тот, кто часами сидит за компьютером и играет в стрелялки?! Нет, Максу нравились компьютеры – у Кольки, того самого, чей братан поколотил Генку, был компьютер, и Максу иногда удавалось на нем поиграть, – но программист?! Зануднее работы не придумаешь!
– Иди в душ, – устало велел Архипов. – Программист, – повторил Макс убитым голосом.
– Ты так сильно не отчаивайся, – посоветовал Архипов.
– Чего?
– Ничего.
Еды в холодильнике было не слишком много, и Владимир Петрович достал все. Подумал-подумал и сунул в микроволновку кусок мяса – размораживать. Если не хватит колбасы, сыра и хлеба, придется жарить. Оперся руками о подоконник и посмотрел вниз.
Дождь все шел.
Тинто Брасс приблизился и стал рядом.
