на зиму всегда забивали железной решеткой.
Впереди была единственная дверь, в самую большую комнату, почти круглую, «с фонарем», с нелепым цветным витражом в верхнем переплетении рам, с истоптанным персидским ковром и голландской печью, которой не пользовались с восемнадцатого года, но и не ломали.
«А если завтра ваш Газпром выключит газ, – грозно гремел тесть, – что станем делать?!» Имелось в виду, что, если газ отключат, тесть немедленно примется топить голландку.
Сергей перекинул топор из правой руки в левую и толкнул тяжелую дверь. Света в комнате «с витражом» было очень много, и после полутьмы коридора ему пришлось на мгновение зажмуриться, и он пропустил миг, когда темная тень проворно метнулась, вскарабкалась и на секунду замерла на окне.
– Стой!!! – бешено заорал Сергей, но темная тень дернулась и перевалилась вниз.
Обогнув стол, Сергей оказался у окна – человек бежал по дорожке к воротам, вскидывал журавлиные ноги. Кое-как проломившись в узкую раму, Сергей сверзился с подоконника.
– Стой! Стой, твою мать!!!
Но человек – ясное дело! – только прибавил ходу. Бежать почему-то было очень неудобно, и Сергей злился оттого, что никак не может догнать вора. Ворота были открыты – черт возьми, открыты! – а за воротами оказалась машина, чего Сергей никак не ожидал.
Хлопнула дверь, заревел двигатель, взвыли колеса, и, когда он выскочил из ворот, машина уже вовсю неслась по улице, веером взметая коричневые земляные лужи.
Неизвестно зачем Сергей изо всех сил швырнул ей вслед обломок кирпича, длинно и от души выматерился и вытер со лба пот.
Какой нынче богатый жулик пошел!.. Приезжает «на дело» в собственном автомобиле, да еще, насколько Сергей успел заметить, иностранного производства.
У них совершенно нечего красть. Телевизор на зиму переезжал в город. Холодильник – в соседский гараж.
Книги? Комодик вишневого дерева с дверцей дерева орехового? Ковер трудноопределимого цвета? Старые куртки, гамак, самовар? Зеленую настольную лампу, точную копию той, что привезла Ильичу в Шушенское товарищ по партии Надежда Константиновна Крупская?
Больше у них ничего нет, кроме деревянного коня, который насторожил Сергея, как только он вошел.
То есть не у них, а на Кириной даче.
Значит, пока Сергей открывал калитку, пока шел по дорожке, пока колотил ботинками, отпирал дверь, принюхивался, жулик все время был здесь и делал свое жульническое дело. Он услышал шаги на крыльце, метнулся, чтобы посмотреть, задел коня и решил сматываться тем же путем, что и пришел.
Что это за путь, хотелось бы знать!
Сергей прикрыл ворота – замок был цел, и в нем торчал ключ, – тщательно запер их и сунул ключ в карман. Сто раз говорил тестю, что держать ключ на гвоздике в заборе – глупо! Даже если гвоздик из соображений конспирации прибит с обратной стороны!
Почему-то одной ноге было очень холодно, и вообще она казалась какой-то непривычной, как будто чужой.
«Ах да, – сообразил он наконец. – Ботинок-то я снял».
Некоторое время он рассматривал свою ногу – носок порвался, палец торчит, грязи по щиколотку.
Конечно, ты его не догнал! Разве в одном ботинке по грязи догонишь!
Кое-как Сергей дошлепал до дома и, задрав голову, стал изучать стену и подоконник. Решетка была аккуратно вывинчена и прислонена к корявой яблоне, и длинные шурупы лежали металлической кучкой. Отвертки не было видно, Сергей специально поискал. Наверное, дотошный жулик сунул ее в карман, когда закончил работу.
Просто так с земли до шурупов не дотянуться, и из-под навеса жулик притащил пенек, и на нем остались следы, отчетливые следы грязных ног, и на дорожке были следы, и у ворот.
Черт побери, на следующий год решетку нужно приваривать, а не привинчивать шурупами! Что один привинтил, то другой непременно развинтит!
Нужно искать гвозди, доски, молоток и укреплять решетку. Сейчас он этого жулика на иностранной машине спугнул, но ведь в любой момент тот может вернуться – не зря же старался, шурупы выкручивал! Видно, очень надеялся, что в доме есть что-то ценное, отличное от лакированного деревянного коня, которого так любил Тим.
Сергей спрыгнул с пенька, поморщился, потому что в голую ступню немедленно впились какие-то камушки, прикрыл распахнутую раму, и тут в спину ему ткнулось что-то сурово-металлическое, и решительный голос приказал:
– Руки вверх, гадина! Ну!..
Сергей выдвигал и задвигал ящики комода, искал сухие носки, а Аристарх Матвеевич все бормотал, как он ошибся.
Как жестоко, непростительно ошибся!..
– Да ладно, – говорил Сергей, которому время от времени надоедало самобичевание Аристарха Матвеевича, – все в порядке.
Но сосед не сдавался:
– Кира Михайловна просила меня, и я обещал быть ей полезным, а что получилось?! Она надеялась на меня, а я вместо того, чтобы застигнуть с поличным настоящего преступника, напугал вас, дорогой Сергей Константинович!
