Маша не видела Сильвестра и не могла понять, откуда он вопит, поэтому закрутила головой во все стороны, пытаясь его обнаружить, и не обнаружила.
– Они за кустами, – сказала Катерина Кольцова, – там вроде бассейн.
Она пристроила на перила свой бокал, сбежала по широким и гладким ступеням в сад и моментально полезла в кусты.
Маша Вепренцева вдруг подумала – как хорошо, наверное, быть Катериной Кольцовой. Как хорошо быть настолько уверенной в себе, чтобы не обращать совсем уж никакого внимания на то, как ты выглядишь со стороны и что о тебе подумают окружающие!
Следом за Катериной Маша вышла на английский газон и зажмурилась – здесь было очень много солнца, гораздо больше, чем на прохладной полукруглой веранде, и оно сразу приятно и нежно защекотало шею, и спине стало жарко под бронетанковым пиджачным сукном.
– Ма-ам, ты где?!
– Я здесь.
– Мам, я тебя не вижу!
– Я тоже тебя не вижу.
– Да вот же я, вот!
– Лезьте к нам, – подала голос Катерина Кольцова, – прямо через кусты, они не слишком густые.
Маша покорилась и полезла. Кусты затрещали, как ей показалось, очень громко, листья полезли в глаза, и она проломилась на ту сторону живой изгороди как раз в тот момент, когда на веранду вышла хозяйка дачи Мирослава Цуганг-Степченко, которая никак не могла решить, прислуга Маша или нет, и сильно из-за этого переживала. С ней были две прекрасные дамы и один джентльмен, значительно менее прекрасный. Все трое с изумлением уставились в пролом в кустах, который устроила Маша Вепренцева.
– Господи, – с громким недоумением сказала одна из дам, – что там такое?
– Это я, – зачем-то откликнулась Маша и из-за кустов глупо помахала рукой, – извините меня, пожалуйста!
Дама пожала плечами и приподняла безупречной формы брови, впрочем, быстро их опустила – как пить дать косметолог запрещал мимические ужимки во избежание ранних морщин.
Ее звали Лида Поклонная, и она была актрисой. Никто не знал, в каких фильмах и спектаклях она играла, зато все знали, что она жена знаменитого Андрея Поклонного, героя многочисленных телевизионных сериалов, концептуальных и массовых кинокартин, спектаклей, постановок, шоу и даже новейших эпопей. Про «звездную пару» писали газеты и журналы, их фотографии помещали на обложках, об их личной жизни судачило и за них переживало большинство населения державы, которое хлебом не корми, дай за кого- нибудь попереживать.
Остальных Маша не знала.
Катерина Кольцова с лужайки махала ей рукой, звала к себе, и Маша, оглянувшись на квадригу на ступеньках, пошла все быстрее, а потом побежала, словно за ней гнались.
– Мам, смотри, как тут здорово! А можно мы искупаемся?
– Нет.
– Да.
Это жена олигарха сказала.
Бассейн, со всех сторон загороженный буйно разросшимися розовыми кустами, скрытый и от дома, и со стороны лужайки, посверкивал так соблазнительно и заманчиво, так плескал водой на чистейший кафельный бережок, такой безупречной стопкой лежали на его краю махровые простыни, что Маша моментально загрустила. Поплавать бы, а потом на солнышке поваляться – красота!
– Мам, ну почему нет?!
– Мы не знаем, можно в нем купаться или нельзя.
– Я знаю, – опять встряла жена Кольцова, – можно. Почему нельзя-то?!
Сильвестр приплясывал рядом, лоб у него был влажный, а в глазах мольба. Ему очень хотелось немедленно искупаться. Второй мальчик – как пить дать сын олигарха – в некотором отдалении валялся на траве. Маша то и дело на него взглядывала, исподволь пытаясь его рассмотреть, хотелось понять, чем дети олигархов отличаются от обычных человеческих детей, но ей было неловко пялиться.
– Мишка, – позвала Катерина Кольцова, – зря ты валяешься. Земля холодная.
– Теплая, мам!
– Это тебе так кажется.
– Папа говорит, когда кажется, креститься нужно!
– Вот именно, – хладнокровно согласилась мать. – Давай крестись!
Мальчишка побрыкал ногами, покатался с боку на бок, сделал какую-то сложную стойку на руках и вскочил. И посмотрел на них победителем.
– Это специально для вас, – на ухо Маше быстро сказала Катерина, – демонстрация неслыханных возможностей.
Маше все это было знакомо.
– Слушай, – сказала она с натуральным восхищением, – как это у тебя получается?
