– Вы виделись сегодня… или когда там… вчера с Леонтьевым?
– Виделся, – согласился Шубин. – Он меня выгнал, пригрозил охраной и еще бог знает чем и никаких бумаг мне, конечно, не показал.
– Были не только бумаги, – быстро сказала Лидия. – Была еще кассета.
– Какая кассета?! – изумился он.
– Обыкновенная аудиокассета. Кажется, «Сони», – ответила она раздраженно. – Мне положили ее в почтовый ящик. На ней была запись вашего телефонного разговора как раз относительно фирмы «Континенталь». Никакой конкретной информации, но вы несколько раз ее упомянули. И призывали вашего собеседника быть осторожнее.
– Подождите, – изумился Шубин и съехал к обочине. – Я просил кого-то быть осторожнее?!
– Да, да! – подтвердила она, раздражаясь все больше и больше. Ей казалось, что она выдает профессиональные секреты, подставляет Леонтьева, главного и вообще всю свою работу только из-за того, что в пять часов утра она неожиданно поняла, что ей нравится Егор Шубин. – И голос, между прочим, совершенно определенно ваш. Его ни с чьим другим не спутаешь…
– Но в вашей статье не было упоминания о кассете!
– Леонтьев сказал, что пленка – это никакой не документ и ссылаться на нее нельзя. Но она… как бы совершенно убедила нас в том, что документы подлинные.
Шубин смотрел на нее и молчал.
– Что? – спросила она. – Что вы смотрите так, как будто я только что открыла закон всемирного тяготения? И может быть, вы все-таки довезете меня до Архангельского переулка?
– Да, – сказал он, – довезу. У вас есть копии документов? – спросил он, помолчав. – И этой пленки? – Есть, – ответила она решительно. – Я вам сейчас покажу.
Они давно уже ползли по тихому, засыпанному снегом Архангельскому переулку.
– Вот здесь во двор. – Лидия ненавидела и презирала себя за собственную готовность поведать врагу разом все военные тайны, но она уже приняла решение и знала, что не изменит его. – Приткнитесь где- нибудь тут…
– А почему у вас такая… совсем не женская машина? – спросил он, как будто больше ничего на свете его в данный момент не волновало.
– А какая женская? – запальчиво спросила Лидия. – «Девятки» с «десятками» я не люблю, на «Рено» моих гонораров не хватит, даже если сто лет ничего не есть и не пить, а «Нива» на московских дорогах – самое то, что нужно.
– Она вам подходит, – согласился он и улыбнулся. – Хотя еще вчера я думал, что вам очень подошел бы «БМВ». Или какой-нибудь «Субару». Но «Нива» вам и вправду больше подходит.
Он думал о том, какая машина ей больше подходит?! Он не мог о ней думать. Он хотел ее задушить. Он прохиндей и жулик и профессионально умеет заговаривать зубы.
И стрелять, и драться, и двигаться легко, бесшумно и стремительно. Двигаться так удается лишь паре кинозвезд мирового класса, которые, наверное, пытаются изображать именно таких, как Егор Шубин.
– Вот мой дом, – заторопилась она. Ей было неловко. – Здесь еще моя прабабушка жила. Потом бабушка, а теперь я. Мама живет в другой квартире. Ей отец оставил, когда ушел. Но тоже недалеко, на Чистых прудах…
Она объясняла и объясняла, хотя ему скорее всего не было никакого дела до того, где именно живет ее мама, и, случайно подняв голову, увидела, как по ее шторам с внутренней стороны прошел свет.
Прошел и исчез.
Поперхнувшись каким-то словом, она схватила Шубина за рукав дубленки. Он оглянулся с удивлением и замер – у нее было насмерть перепуганное лицо.
– Что? – спросил он быстро.
– Там кто-то есть. – Пальцы, впившиеся в его запястье, были ледяными. – В моей квартире кто-то есть.
Она говорила придушенным шепотом, и он, сразу поверив, толкнул ее в тень, за угол.
– Откуда вы взяли?
– Т-там только что был свет, – прошептала она, чувствуя, что у нее начали стучать зубы. – Я видела свет. Он прошел по шторам.
– Какой этаж?
– Третий. Два угловых окна. Видите?
В окнах было темно, шторы закрывали их по-ночному глухо. Они смотрели довольно долго.
Свет опять возник, как будто человек в квартире понял, что никакой опасности нет, и снова включил фонарь. Круглое желтое пятно, высветившее темный рисунок на шторах, как переводная картинка, возникло сначала справа, а потом плавно переместилось левее.
Лидия зажмурилась.
Значит, ей не показалось. Значит, в эту минуту кто-то незнакомый грабит ее квартиру?! Копается в ее вещах! Открывает ее шкафы! Ходит по ее полу!
– Зачем он светит в окна? – спросил рядом Шубин.
Спросил как-то так, что она не услышала ни звука, но почему-то поняла.
