– Вы… посмотрите повнимательнее, – посоветовал он. – Деньги? Какие-нибудь украшения?
– Я не знаю, что в вашем понимании означает «деньги», – пробормотала Лидия и полезла в гардероб. – У меня денег не так чтобы очень…
Пакетик из-под молока, в который были завернуты четыреста с трудом накопленных долларов, оказался на месте.
– Что это такое? – спросил Шубин, увидев пакетик. В его голосе звучало искреннее и неподдельное любопытство. – Нафталин?
– Это деньги, о которых вы так беспокоились, – ответила Лидия сухо. – Все на месте.
Он заглянул в пакетик, как будто не поверил, что там деньги.
– Ну что? – спросила Лидия и спрятала пакетик в карман. – Убедились?
– Золото? Кольца? Прабабушкины серьги?
Она побежала в спальню, кинув по дороге расстроенный взгляд на письменный стол. Уж лучше бы все украли! Господи, как это просто и не страшно, когда обыкновенные грабители крадут твои четыреста долларов в пакетике из-под молока!
От двери в спальню она снова оглянулась на письменный стол. И замерла.
– Что? – моментально спросил насторожившийся Шубин.
Медленно, как во сне, она подошла к столу и некоторое время просто смотрела. Потом зачем-то переложила какие-то бумаги и последовательно открыла и закрыла все три ящика. Потом опять посмотрела.
Все ясно как божий день, но почему-то она не решалась сказать это вслух. Это было слишком невероятно и страшно и означало, что происходит что-то совсем уж скверное.
– Нет папки с теми документами, – сказала она и опять выдвинула и задвинула ящик. Потом посмотрела на Шубина несчастными и испуганными глазами. – И кассеты нет. Наверное, за этим и приходили.
– Наверное, – согласился Шубин.
Они помолчали, не глядя друг на друга, как будто им стало стыдно.
– Господи, что же мне делать? – вдруг спросила Лидия и боком села на стул. – Выходит, что у каких-то неизвестных есть ключ от моей квартиры и они могут вот так запросто прийти ко мне домой?..
– Вам просто несказанно повезло, что всю ночь вы катались, а потом палили из своей пушки в мирном поселке Красково. – Шубин хмуро посмотрел на нее. – Неизвестно, как срочно нужно было изъять эти бумаги. Потому что если очень срочно, то до завтра бы ждать не стали.
– Почему не стали? – тупо спросила Лидия.
– Потому что началась большая игра, – сказал Шубин, и какое-то воспоминание тенью мелькнуло в ее голове. Мелькнуло и пропало. Он подошел к Лидии и присел перед ней на корточки. И зачем-то снял очки.
Напрасно она думала, что очки делают его неприступным и пугающим. Без очков он казался гораздо более страшным, чем в очках. У него были немыслимые глаза. Очень темные, без блеска и совсем без жизни. Глаза фараона, умершего четыре тысячи лет назад и знавшего о жизни что-то такое, что так никому и не удалось узнать за пролетевшие с тех пор сорок столетий.
Он смотрел на нее, и она, затаившись и не смея дышать, не отводила взгляд.
Коротким движением он надел очки, и она перевела дыхание, как будто он отпустил ее.
– Вы бы собрались, – посоветовал он негромко. – Ну, не знаю… Зубную щетку, расческу, фен и что там еще… И поедем. Не будем же мы до утра так сидеть.
– Куда поедем? – изумилась Лидия и потянула с шеи шарф. Внезапно ей стало жарко.
– В полшестого утра никто не придет к вам менять замок, – пояснил он раздраженно. – Одну в открытой квартире я вас не оставлю. Ночевать здесь нам обоим нет никакого резона, в моей квартире гораздо удобнее и безопаснее.
– Безопаснее? – переспросила Лидия, на которую нашло некоторое затмение.
Шубин промолчал.
– Да, – сказала она растерянно и потерла лоб. – Бумаги. Бумаги же пропали… Кому они могут быть нужны? Кому, кроме вас? А, Егор?
Он все молчал, а она продолжала так же растерянно:
– Кроме того, это же копии. Оригиналы у Леонтьева в сейфе. Зачем красть копии, когда есть оригиналы?!
– Незачем, – согласился Егор и поднялся. – Поехали, Лидия Юрьевна. Утро скоро.
Он был совершенно уверен, что никаких бумаг у Леонтьева нет и, возможно, никогда не было.
– Ты что? – спросил с порога хриплый чужой голос. – Не ложился совсем?
Не поворачиваясь, Егор закинул за шею руки и потянулся всем телом так, что кресло самопроизвольно поехало к стене. Потом потер уставший затылок и улыбнулся.
– А? – повторил чужой голос. – Не ложился?
– А ты чего встал? – спросил Егор, продолжая улыбаться. – Лежать совсем не можешь?
– Не могу, – признался Димка. – Такое впечатление, что меня били не пять часов, а всю прошлую
