– Нет, – перебила Лидия, на всякий случай вжавшись в стену. –
– Как хотите, – сказал Егор любезно. – Как вам будет угодно. Однако сегодня в пять утра бумаги из вашей квартиры пропали. Практически на глазах у изумленной публики.
Лидия помрачнела.
Да. Не было никакого резона красть у нее бумаги, если они представляли опасность лишь для Егора Шубина.
Он убрал со стола ладони, перестал нависать над ней и сел на место.
– Что значит – подлинные? – помолчав, спросила Лидия.
Он искоса взглянул на нее.
– Представьте себе, что есть договор, который я читаю не слишком внимательно, потому что это самый обычный договор, каких через меня проходят сотни. Я подписываю его, как подписывал вчера и позавчера, отдаю человеку, который его принес, и забываю о нем. Этот человек, выждав время, аккуратно меняет в договоре название фирмы и какие-нибудь цифры и даты и преподносит вам.
– Как меняет? – не поняла Лидия. – Как можно изменить что-то в подписанном и завизированном договоре?
– Да как угодно! – завопил Шубин с досадой. – На этот счет есть масса технологий. Название, например, можно заклеить специальной полоской, а сверху впечатать другое. А потом снять полоску вместе с новым названием. Если в лупу не смотреть, эту полоску ни за что не заметишь, она ни по цвету, ни по фактуре не отличается от бумаги и не оставляет следов. Можно с помощью какой-нибудь сложной химии сделать так, например, чтобы нижнее название проявлялось на бумаге, только полежав несколько часов на свету, а верхнее без следа устранялось… я не знаю… обычным ластиком.
Лидия смотрела на него во все глаза.
– Вы что? – спросила она с подозрением. – Шпион?
– Я адвокат без работы, – объявил он холодно. – И это все элементарные вещи, Лидия Юрьевна. Так вот. В этом случае ситуация гораздо сложнее. Доказать, что я их не подписывал, невозможно именно потому, что я их подписывал. И тогда мне остается…
– Что? – спросила Лидия.
– Мне остается только найти человека, который принес договор. Это проще, чем в первом случае, потому что подделать бумаги может кто угодно, а людей, чьи договоры я подписываю не глядя, не так уж много. – Он улыбнулся. – Десятка полтора, я думаю…
– Полтора! – фыркнула Лидия. – Полтора десятка человек вы будете проверять как раз до весны. Да и непонятно, как именно их можно проверить…
– Как раз понятно, Лидия Юрьевна. – Егор допил свой кофе и задумчиво поболтал туркой, как будто оценивая, хватит ему на вторую чашку или лучше сварить еще. – Название «Континенталь» выбрано не зря. Это длинное и глупое слово, не несущее никакой смысловой нагрузки. Кроме одного. По числу букв оно должно совпадать с тем, что было написано снизу. Понимаете? Одно слово можно заклеить, замазать, видоизменить и так далее. Но расстояние между словами ни заклеить, ни изменить нельзя. Мне нужно название, в точности совпадающее с этим по длине, а их совсем немного. Гораздо меньше, чем полтора десятка.
Тимофей Кольцов задумчиво брился перед зеркалом, когда в ванную вошла Катерина.
– Привет, – зевая, сказала она и привалилась щекой к Тимофеевой спине.
– Привет, – ответил он и перестал бриться. – Ты чего так рано?
– Я – как ты, – сонно объявила Катерина. – Если ты начинаешь работать в восемь, почему я должна начинать работать в десять?
– Потому что ты – моя жена, – заявил он, осторожно поворачиваясь, чтобы обнять ее. – Ты моя жена и можешь вообще больше никогда не работать. Хочешь, я тебя с сегодняшнего дня уволю?
– Попрошу без феодальных замашек. – Она потерлась о него снизу вверх, зачем-то поцеловала в ладонь и стала наполнять необъятных размеров ванну. Потом скинула на пол халат, переступила через него и с видом герцогини, принимающей утреннее омовение, шагнула в пенящуюся воду. Тимофей смотрел на нее, затаив дыхание.
Воды было еще мало, она белым ключом кипела вокруг ее розовых коленей, маленьких ладошек, которыми она водила по пенным горам, и – Тимофей на секунду прикрыл глаза – вокруг груди, которая все гда так хорошо помещалась в Тимофеевых ладонях, как будто это было ее главным предназначением. Вода то заливала, то снова открывала соблазнительные выпуклые соски. Тимофей почувствовал, что взмок.
– Катька, я тебя брошу, – сказал он через силу. – Так невозможно жить. Я просто сатанею, когда вижу твои…
– Мои что? – Она подняла из пены ногу и покрутила ступней из стороны в сторону. – Мои ноги? Мои руки? А… Я догадалась! Мои глаза!
– Глаза! – усмехнулся Тимофей. – Глаза, конечно. И руки, и ноги, и груди, и…
– Стоп! – приказала Катерина и засмеялась. – Ты вроде на работу собирался? И даже брился, когда я вошла.
– Это точно, – согласился Тимофей. – Брился.
Ему было очень весело. В присутствии Катерины у него всегда становилось замечательное настроение.
Она с интересом следила за ним из ванны. Он думал всего секунду, потом тоже скинул халат и полез к ней, отчего вода сразу поднялась чуть не до краев.
