– Я уже говорил и повторяю – я сумею тебя защитить, – произнес он холодно. – Особенно если ты будешь меня слушаться. Будешь?
Она промолчала. Мысль о том, что ее действительно хотят убить, в прямом смысле не укладывалась в голове, как будто там не хватало для нее места.
Это невозможно. Это какая-то ерунда. Почему тогда он сидит за компьютером, а не бежит в милицию или к своему другу-головорезу, почему он ничего не предпринимает такого, что остановило бы механизм? И можно ли еще его остановить?
– Пусто, – сказал Шубин с досадой. – Вот молодцы. Никаких следов.
Лидия встала с дивана и подошла к нему, волоча за собой плед.
– Что пусто?
– В компьютере пусто, – объяснил Шубин. – Ничего нет. Видишь?
– Да ну его, этот компьютер, – пролепетала Лидия дрожащим голосом. – Нас что, вправду хотят убить, Егор?
Он молчал, и она слегка толкнула его в плечо.
– Шубин!
– Не хватало только, чтобы ты сейчас начала паниковать, – разозлился он. – Лидия, ты же умная взрослая женщина. Как бы журналист. Ну подумай. Вряд ли все это стали бы затевать, чтобы наградить меня орденом. Ты тоже в финале нашей маленькой драмы совсем… лишняя. Тем более ты взялась воровать кассеты и стала непредсказуемой. Какой напрашивается вывод?
– И всех нас, – начала она дрожащим голосом, неотрывно глядя ему в спину, – и Гришку, и тебя, и меня убьют только для того, чтобы кто-то смог получить твое место? Только из-за этого?
– Да, – сказал он, – только из-за этого.
– Да кто ты такой, черт побери! – заорала она. – Римский император Цезарь? Генералиссимус Сталин?! Уинстон Черчилль?
– Я Егор Шубин, и я мешаю кому-то делать бабки. Так мешаю, что никакие хлопоты по моему устранению не сравнятся с теми райскими кущами, которые ожидают организатора, когда он избавится от меня. Считай, что я сторожевая собака, которая караулит амбар Тимофея Кольцова. Собаку нужно отравить и посадить на ее место другую собаку, которая будет не караулить, а таскать из амбара мешки. Понимаешь?
– Пошел в задницу, – устало сказала Лидия.
– Какое сегодня число?
– Двадцать третье, – ответила она машинально. – А что?
– Видишь, календарь остановлен. Не знаю, зачем его остановили, может, случайно, когда выгружали файлы. На нем вчерашнее чис ло. Значит, твоего Гришку убили вчера.
– Ну и что?
– То, что не позавчера и не третьего дня. Его убили после того, как ты вытащила кассету.
Лидия взялась рукой за горло.
– Ты хочешь сказать, что его убили из-за меня?
– Нет, – ответил он быстро и оглянулся на нее. – Никто ни в чем не виноват, Лидия. Это просто такая… игра.
Мертвый Гришка – это игра. И телефонный звонок, и придушенный голос, обещавший, что она умрет, – это тоже игра.
И Игорь Леонтьев, которого она когда-то так любила, тоже игра?
– А… Леонтьев? – спросила она хрипло. – Почему ты не можешь пойти и спросить у него, кто заказал публикацию?
– Я уже спрашивал, – ответил Шубин. – Помнишь, тогда, когда чуть не задушил тебя? Да он скорее всего и не знает ничего. Ему заплатили, он пообещал разместить материал. Обмен активами, только и всего. Вам с Распутиным были отведены куда более яркие роли. Черт побери! Даже адреса все изъяты.
Словно очнувшись, Лидия посмотрела на монитор.
– Подожди, – вдруг спросила она. – Какие адреса?
– Электронные. – Шубин потянулся длинным и сильным телом, закинув за голову руки. – Мне нужно Барышеву позвонить, он должен узнать, опечатан мой кабинет или нет…
– Звони, – предложила она, глядя на монитор. – Мне выйти?
– С ума сошла, – пробормотал Шубин. – Сиди, где сидишь.
Но она все-таки вышла. Егор проводил ее глазами. Больше всего в настоящий момент жизни его волновал вопрос, как они сегодня будут спать – вместе или по разным комнатам? Ответа на этот вопрос он не знал, зато знал совершенно точно, что думать он сейчас должен явно не об этом.
Почему, черт побери, все в этой жизни наваливается сразу?!
Кажется, он уже задавал себе этот вопрос.
– Может быть, чаю хотите, Лидия Юрьевна? – спросил у Лидии шубинский дед, заслышав, что она бродит по коридору. – У вас усталый вид. Это говорит о том, что вам явно не хватает витамина А.
