Проигранные гонки
Корабельск — город судостроителей, моряков, парусный спорт здесь любят, ценят, каждые соревнования по парусу превращаются в своеобразный городской праздник. Когда наши яхтсмены прибыли в спортивную гавань, она выглядела торжественной и веселой. Десятки спортивных и любительских судов различных форм и размеров сновали по широкому лиману, блестел ослепительно-белыми бортами и кремовой палубой судейский катер, бойко полоскались на ветру флаги расцвечивания, которыми была иллюминована высокая веранда яхт-клуба. С веранды открывался привольный вид на полные зрителей трибуны, на лиман, на дрожавшую в мареве степь. Духовой оркестр играл бодро, сгустки щедрого солнца вспыхивали в изгибах труб, бас-геликон крякал на остальные инструменты, подавляя их творческую индивидуальность. Время от времени спохватывался репродуктор и начинал бормотать что-то такое, чего никто не мог понять.
От трепещущих флагов, солнца, множества людей в легких нарядных костюмах, волнующее чувство подхватило и понесло Михаила. Ожидание необычного, хорошего, затомило сердце.
— Знаешь, — он доверчиво наклонился к стоящей рядом Нине, — мы сегодня первое место займем, вот увидишь, обязательно.
Она с легкой насмешкой улыбнулась его восторженному тону, а у самой поблескивали глаза.
Подошел Костя, с хрипотцой проговорил:
— Пойдем на «Шалунье». «Посуда» что надо, — кивком показал на чистенький «дракон» у пристани.
Денег на перевоз своей «посуды» завод не дал, как ни старался Приклонский. Гоняться яхтсмены должны были на судах, предоставленных хозяевами гавани.
— Да, как будто неплохая, — согласился Михаил.
Нина молча оглядела «Шалунью» и так же молча отвернулась, не сказав ни слова в ответ. Девушка все-таки решила позлить Костю, пусть не думает, что может безнаказанно обижать ее. Она видела, что он ищет пути к примирению и искреннее раскаяние Кости давно смирило ее гнев, сердилась она больше так, что называется, ради порядка.
Костя нерешительно переступил с ноги на ногу и отошел. Он чувствовал себя глубоко виноватым, был готов загладить вину, хотя попытки его не удавались — Нина не обращала на него никакого внимания, разговаривала только с Семихаткой. Впрочем, главные надежды он возлагал на гонки — тогда, в совместном плавании, все станет на свое место.
Выспавшись, Костя чувствовал себя лучше, чем утром, но голова все-таки побаливала, тошнотворный вкус во рту оставался.
До начала гонок — около часа. Яхтсмены собрались возле нарядного яхт-клубовского павильона. Говорили мало, обменивались короткими, односложными фразами.
Сенька вышел из павильона сияющий. Игриво толкнул дядю Паву в бок.
— Слыхал? Про Баглая?
— Чего?
— Баглай шофером в автороте работает…
— Знаю.
— Погоди! Их на уборочную послали зерно возить, так Баглай от участия в гонках отказался. Передал, что в районе каждая машина на счету, свой «МАЗ» оставить не может.
— Молодец! — искренне воскликнул дядя Пава.
— И я говорю — молодец, — с ухмылкой подтвердил Сенька.
Что-то в тоне его дяде Паве не понравилось. Подозрительно посмотрел на Сеньку и спросил:
— А ты чего обрадовался?
— Как же, — еще шире улыбнулся Сенька. — Баглай гонщик, так сказать, первостатейный, всем нам первый конкурент.
Дядя Пава помрачнел. С нескрываемым презрением бросил:
— Эх, ты… Конкурент!
Шутько взбесился:
— Да чего ты все на меня шипишь?! Что я о себе беспокоюсь? Я, так сказать, за всю команду болею, мне твой Баглай не страшен.
— Правильно! — поддержал Приклонский. — И вообще вы, товарищ Кушниренко, лучше бы не раздражали чемпионов перед соревнованиями и сами не раздражались.
— Шипит и шипит! — не успокаивался Сенька, ободренный сочувствием замдиректора.
— Ладно! — оборвал дядя Пава. — Уймись. За всю команду — не за всю, а не привык я на товарищей-спортсменов как на конкурентов смотреть.
— К слову моему придрался и думаешь — умен! — Сенька сплюнул, повернулся на каблуках и отошел к Косте, стоявшему в стороне. Сказал вполголоса, чтобы другие не слышали:
— Трещит башка?
— Не спрашивай.
— Идем!
— Куда?
— Сейчас узнаешь. Идем!
Завел приятеля за павильон. Здесь расположился небольшой, как выражаются работники прилавка «выносной», буфет. Шутько усадил Костю за дальний угловой столик, подошел к буфетчице.
— Пару бутербродов и бутылку ситро. Получив заказанное, поставил перед Костей.
— Нет, не хочу, кусок в глотку не лезет.
— Молчи, сейчас полезет! — оглянулся, тайком вытащил из кармана четвертушку водки, разлил по стаканам.
— Тяни! За сегодняшний успех! Быстро!
Костя не успел опомниться, как Шутько сунул ему стакан в руку. Парня даже передернуло:
— Не могу! С души воротит.
— Живее! Буфетчица заметит, скандала, так сказать, не оберешься.
Тот не мог заставить себя выпить вонючую жидкость.
— Да пей же, дурень! Я за тебя беспокоюсь, куда ты с больной головой на гонки пойдешь.
Кое-как выпил. Мучительно поморщился.
Сенька тоже поднес стакан к губам, но в тот момент, когда Костя от отвращения зажмурил глаза, глотая водку, Шутько быстрым движением выплеснул содержимое своего стакана через плечо на песок. Он-то знал, какая «польза» от выпивки перед соревнованием: гонщик тупеет, замедляется реакция, ухудшается способность ориентироваться в обстановке.
Залихватски крякнув, Сенька поставил пустой стакан на стол, начал закусывать. Сказал прежним повелительным тоном:
— Хлебом с колбасой заешь, ситром запей и все в порядке будет.
Обычная Сенькина вялость, флегматичность исчезли. Сейчас он был не такой, как всегда, — внутренне подготовился к гонкам, мобилизовал волю, стал решителен в словах и поступках. Он знал, что успех достигается за рулем яхты, «умение жить» только помогает удаче, а не делает ее.
Однако был Шутько уверен и в том, что результат гонок не мешает заранее подготовить. Нынешние соревнования, первые в составе команды судоремонтного завода, очень ответственны, и надо постараться обеспечить себе победу любыми средствами. Отсутствие Баглая обрадовало Сеньку, пораскинув умом, он постарался избавиться и от второго конкурента — очень немудреным способом.
Когда вышли из буфета, Сенька оставил приятеля одного. Сам, покрутившись немного возле дяди Павы, невинным тоном заметил:
— Ты злился, что Костя, так сказать, после вчерашнего, грозил его от гонок отстранить. Зря все, парень опохмелился и как огурчик стал.
— Что-о! Как опохмелился?!
— Вроде не знаешь, как опохмеляются? Красную девицу из себя строишь!
