Минуту в комнате царила гнетущая тишина, ее нарушил Иваньо.
– Кто это? – Спросил он скрипучим, злым голосом, не отрывая от Демьянка холодных голубых глаз.
– Зовут меня … – начал Демьянко можно спокойнее и тоже глядя священнику прямо в глаза, но Павлюк перебил его.
– Мой новый знакомый, которому я обязан спасением …
И рассказал о том, что произошло ночью, о прошлом Демьянка.
– Да, – голос Иваньо стал немного более приветливым, но взгляд остался подозрительным, недружелюбным. – Поступок ваш похвальный … Вы верующий?
– Видите, святой отец … – запнулся молодой человек. – Оно, конечно, верующий, но вообще, знаете, война …
– Надо верить, – сурово сказал Ваня. – Вера дает любовь и ненависть … Подойдите ко мне.
Демьянко выполнил приказ.
– Сюда! – Священник встал со стула, поднял Демьянка к стене, на которой было прикреплено большое черное распятие. Тело Христа выгнулось на кресте в предсмертных судорогах. – Повторяйте за мной … Перед лицом бога моего …
– … Моего бога …
– Клянусь …
– Клянусь, – как эхо, повторял Демьянко. На мгновение ему стало жутко от непривычной обстановки и необычных слов. Присяга была короткой, требовала полной покорности и лютой ненависти.
– … Смерть и вечная гибель во веки веков, – с неповторимой жестокостью сказал Ваня заключительные слова присяги, угрожавшей отступнику страшной карой.
– … На веки вечные, – повторил Демьянко.
– Помните, – многозначительно сказал священник. Потом обернулся к молчаливого свидетеля этой сцены – Павлюка: – Пойдем в подземелье. Молодой человек останется наверху, охранять нас.
– Зачем? – Возразил Павлюк. – Мы замкнемся изнутри и все втроем начнем простукивать стены.
– Демьянко останется наверху, – безоговорочным тоном повторил священник.
– Ну, как хотите, – пожал плечом Павлюк. – Не надо терять времени.
– Вы будете стоять здесь, – сказал священник Демьянко, когда все трое остановились у спуска в подземелья и Ваня открыл дверь. – Если в коридоре появится кто, дайте нам знать.
– Как? Крикнуть? – Спросил Демьянко.
Священник вынул из кармана маленький колокольчик.
– Бросите его вниз по лестнице, мы услышим.
– А не лучше мне быть у входа в коридор? – Возразил Демьянко.
– Для чего? – Сердито спросил Ваня.
– Когда придут посторонние, я встречу их и сумею задержать, пока вы выберетесь из подземелья. А когда я останусь здесь, вы можете оказаться запертыми, как в ловушке. Или из подземелья есть еще выход?
– Второго выхода нет, и вы, вероятно, правы … Подождите здесь, – обратился священник к Пав-люка. – Я сейчас вернусь.
Ваня с Демьянко пошли обратно по коридору. Ваня показал на узкое, как щель, окно.
– Отсюда очень хорошо видно всех, кто с той стороны подходит к двери костела.
– Понятно.
– А вас отсюда ни видеть, ни слышать нельзя. Не открывайте двери никому, ни при каких обстоятельствах не вы-представляют своего присутствия. Когда кто появится, сообщите нам.
– Хорошо.
– Когда мы закончим, я вас позову. Не отходите от окна.
– Хорошо.
Демьянко прижался к стене, не отрываясь смотрел в окно. А внизу, в подземелье, говорили о нем.
– Не нравится он мне, – недовольным тоном заметил Ваня.
– Почему?
Ваня все больше начинал раздражать Павлюка: священник держался как старший, явно командовал. Это злило Павлюка. Он считал Иваньо за своего помощника и не хотел ему подчиняться.
– Я взял его и я за него отвечаю, – сказал Павлюк. – Нечего вам в это дело вмешиваться, святой отец.
– Я отвечаю за все дела не меньше вашего, а может, и больше, – сердито возразил священник.
– Более, чем я, невозможно – моя голова поставлена на карту, – пожал плечом Павлюк.
– А я, кроме головы, рискую репутацией церкви!
– Ну, знаете, – криво усмехнулся Павлюк. – Репутация вашей церкви среди местного населения за годы войны и без того …
– Не обращайте внимания на слова мирян. Пути церкви доступны только богу, – спокойно возразил Ваня,
– Как бог, то пусть и бог, я плохо разбираюсь в богословии … А Демьянко все же останется. Причин подозревать его нет ни у меня, ни у вас.
– Мне он не по душе. У меня против него внутреннее предубеждение.
– Я вовсе не уговариваю вас влюбитися в него. Но он молод, здоров и вряд ли имеет представление о совести и прочая дребедень. Такие люди нужны не только здесь … Очень нужны. Мне хорошо поблагодарят, когда я привезу его с собой.
– Посмотрим, – коротко сказал священник. – А теперь за дело.
Поиски их пока не дали никаких результатов. Павлюк обшарил и простучал все стены третьей камеры, но никаких признаков тайника не обнаружил. Грубо обтесанные камни, скрепленные известью, которая от времени тоже превратилось в камень, плотно прилегали друг к другу, нигде не было заметно трещин, следов того, что камни сдвигали с места. Поэтому Павлюк и Ваня решили искать тайник в других камерах, смежных с третьей, – недаром же Пшеминський вспоминал о ней перед смертью.
Обзор камер занял много времени. Павлюк светил фонариком, а Ваня простукивал стены молотком. Потом они менялись – молоток принимал Павлюк, а фонарь – Ваня. Ни один сантиметр не остался непроверенным.
Первым спасовал Иваньо – он был менее вынослив, чем Павлюк, который отличался большой физической силой.
– Не хватит на сегодня? – Спросил священник, опуская фонарь и вытирая лоб тыльной стороной руки.
– Кончай, – согласился Павлюк. – Черт возьми, так Пшеминському. Не мог сдохнуть на минуту позже. Сколько хлопот через него.
– Да, – сказал Ваня. – Все это далеко сложнее, чем мне казалось … И, возможно, осложнится еще больше. Давайте посоветуемся здесь, без Демьянка.
Пошарив в кармане сутаны, вынул почтовую открытку, протянул Павлюк:
– 'Дорогой батюшка, – начал читать Павлюк. – Спасибо за приглашение, но приехать я не смогу, заболел. Живу, как и раньше, в той же комнате, что вам так нравилась, только она такая уж старая, другую строить пора. Приезжайте вы к нам, батюшка, угощу вас медом. А как сами не можете – пусть кто от вас приедет, и дам ему меда. Целую ваши руки, батюшка. Стецько '. Это шифр?
– Пишет один из 'бойовкы'. Стецько – это его кличка. Я же говорил вам, что попробую связаться с ними и получить взрывчатку! Так вот я встречался с одним из них, он обещал принести тол. Но теперь, как видите, надо ехать самому. И сделать это как можно быстрее – они собираются переходить через Карпаты, пробиратимуться в Западную Германию. Нелегкая наступила для них. Во время войны они еще могли кое-как скрываться, но теперь …
– Как же им удалось послать открытку?
– Это не сложная вещь, ночью зашли в село и бросили в почтовый ящик … Вообще, – Ваня слегка запнулся, видно, ему неприятно было признаваться в этом, – вообще они могут появляться в населенных
