дожидаясь приглашения, вошел в коридор, жестом призвав за собой Воробьева. Ваня, не собирался пускать в костел гостей, вынужден был отступить перед этим вежливым нажимом. Прост в манерах и речи, Грицай неоднократно наносил чувствительные удары хитрому Иваньо. Священник понимал это, в душе злился, а сделать ничего не мог. Грицай моментально сообразил, какие преимущества дает фамильярность в обращении. Он направился по коридору, весело гуторячы, словно был уверен в том, что своим появлением сделал священнику огромное удовольствие.
Воробьев шел вслед за товарищем, с любопытством рассматривая все вокруг. Позади них шел Ваня. Голубые глаза его налились холодной яростью и страхом. Боялся Иваньо зря. Они с Павлюком так поспешно выскочили из подземелья, забыли там инструменты – молоток и стальной ломик, которым выдалбливали камни из стены. Их непременно заметят незваные гости. Заметят и еще кое далеко важнее … Ни нельзя пускать их вниз … Ни за что! Ваня чувствовал непреодолимое желание вытащить пистолет и выстрелить в широкую спину Грицая. Однако понимал, что стрелять нельзя. Контрразведчики Воробьев и Грицай или строители – все равно они где-то сказали, куда идут, когда вернутся. Если убить их, поиски начнутся сегодня же вечером и в первую очередь здесь, в костеле. И тогда все погибнет … Да и убить их не просто – оба сильные, крепкие, пока прибегут Павлюк и Демьянко, неизвестно, чем кончится схватка …
– Послушайте, – окликнул Иваньо. – Подождите минутку.
– Пожалуйста, – остановился Грицай.
– Сегодня день моего святого, и я хотел бы угостить вас в его честь. Выпьем вина.
– Вина? – Предложение удивило Грицая. – Что ж, после прогулки по подземелью это не так плохо. Какого вы мнения? – Обернулся он к Воробьева.
– Я полностью согласен с вами.
– Нет, не потом, а сейчас. Я, наверное, не пойду с вами вниз.
Отказываться то было неудобно.
– Если так, можно и сейчас, – неохотно согласился Грицай.
– Только ненадолго, – предупредил Воробьев. – Через два годен нас ждут в конторе.
– Успеете. Прошу вас сюда. – Ваня ввел их в комнату, где принимал Грицая во время первой встречи.
– Садитесь …
Из шкафа в углу достал пузатый, опутанный соломой бутыль.
– Токайское, из монастырских погребов.
Поставил на стол три стакана, налил вина.
– Берите – которая на кого смотрит.
Сам взял стакан последним. Грицай улыбнулся.
– Напрасная предосторожность. Не думаем, чтобы вы хотели нас отравить.
– Как знать, что вы думаете, – многозначительно сказал Ваня.
– Кто-кто, а вы наверняка знаете, – в тон ему сказал Грицай.
Священник поднес к губам стакан.
– За ваше здоровье.
– Спасибо! За ваше здоровье, – ответил Грицай.
Выпили.
– Скажите, а давно существует этот костел? – Спросил Грицай.
– Более четырехсот лет, – охотно ответил Ваня. – Основан в тысячу пятьсот девятом году.
– И с тех пор не перестраивался? – И себе спросил Воробьев.
– Нет, отчего же. Он расширялся. Были построены новые боковые алтари. К шестнадцатому веку принадлежит только центральная часть храма.
– А подземелье осталось без изменений с тех пор? – Спросил Воробьев. – Это я к тому говорю, – пояснил Грицай, – что в средневековые времена инквизиторы любили всевозможные тайные помещения, секретные ходы между стенами. Может, и здесь такие есть, надо посмотреть. Там стена ослаблена и поэтому может треснуть быстрее, чем обычная.
– Вы правы, – согласился Грицай.
– У нас в подземелье ничего такого нет, – возразил отец Иваньо.
– Вы уверены? – Спросил Воробьев.
– План, – коротко ответил священник. – Первый план готовили специально для епископа. От него ничего бы не крыли.
– Это так, – согласился Грицай. – Дайте, пожалуйста, план, сейчас проверим.
– Проверьте, – охотно согласился Ваня. – Я сейчас поищу его, а вы тем временем выпейте.
– Без хозяина? Ни за что! У нас на Украине так не делают.
Ваня сделал вид, будто не понял намека на то, что его считают за чужестранца. Налил всем поровну. Потом достал из шкафа план, протянул Грицай. Священник был спокоен: он знал – тайный ход в Зале судилища как одну из тайн инквизиции никогда не обозначали на планах костела. Каменщиков, которые его построили, казнили.
Грицай внимательно рассмотрел план. Пометки шариковой ручкой исчезли. Передал план Воробьеву.
– Действительно, никаких секретных камер и ходов нет.
– Тем лучше, – сказал Воробьев. – По моему мнению, трещин не найдем … Пойдем?
– Куда? Куда? – Забормотал Ваня. – Выпьем еще по стаканчику.
– У вас что – бездонный бутыль? – Пошутил Грицай.
– Старинный. Наши предки умели лучше строить и лучше пить, чем мы.
Ваня с ужасом почувствовал, что комната начинает кружиться, сидеть на стуле становится все труднее, язык деревенеет … 'Что делать? Как не пустить их в подземелье?
Вдруг у священника мелькнула мысль несравненная своей простотой. Он нашел выход из вроде безвыходного положения. Сегодня эти двое в подземелье не попадут! А завтра? Посмотрим, до завтра далеко …
Священник налил всем вина, сделал несколько глотков, откинулся на стуле и, уткнувшись в Грицая, с запинкой сказал:
– А вы кто такой?
– Ишь спохватился! Да я инженер Грицай, в прошлый раз вам документы показывал.
– Ин-инженер? Люблю инженеров, но все они … безбожники. Не люблю безбожников …
Навалился грудью на стол, шатаясь, встал.
– О-обаче … Сам н-не понимаю, что говорю. Я. с-спать …
– Куда? – В один голос воскликнули Грицай и Воробьев.
– Спать. Простите.
Грицай потемнел от гнева. И он, и Воробьев прекрасно понимали: Ваня корчит дурака, притворяется пьяным, однако делает вид, как опытный актер. В подземелье добром не пустит, а применять силу пока что не входило в их намерения.
– Завтра, – бормотал Ваня. – Завтра зайдите.
– Нам надо сегодня побывать в подземелье, – строго сказал Грицай.
Ваня и слушать не хотел.
– Богородица, пресвятая д-и-и-во! – Запел он во все горло и вдруг замолчал, огляделся с деланным испугом.
– Прошу вас, идите! Я не сам в костеле. Упаси бог, услышит кто-то из причта, донесут начальству …
Шатаясь, дошел до двери, приоткрыл их и исчез в комнате.
Гостям ничего не оставалось, как подчиниться.
– Обманул, проклятый! – Выругался Воробьев, когда отошли от костела. – Круг пальца обвел!
– Шустрый, – согласился Грицай. – Но почему он так не хотел, чтобы мы спустились в подземелье?
– Может, действительно пьян? – Предположил Воробьев. – У меня, признаться, хорошо в голове шумит.
