— Почему, кстати, вы пират? — спросила она его со странной непоследовательностью.
Теперь его губы улыбались.
— Я думал, вы знаете. Чтобы оставаться богатым, разумеется. Однако давайте не тратить прекрасный вечер, толкуя о делах.
Она глядела на него сверкающими глазами:
— Чутье мне подсказывает, что вы не можете быть серьезны.
— Ну что вы. Вон Дэвид смотрит. Как кот из-за занавески. Нет, не смотрите.
— Я вижу.
— Да? — Он иронизировал. — И что же?
Клэр не отвечала. Он наблюдал за ней, постепенно успокаиваясь. Ее же словно булавками кололи.
— Ну, ладно! — заключил он. — Вы умеете притворяться. Это у вас выходит очаровательно. Обворожительно, но ничего о вас не говорит. Астарта, богиня тайны! Этот дух у вас в одежде и в волосах.
Она двинулась от него, спотыкаясь, неловкими мелкими шагами, от одной зеленой тени до другой, ощущая лишь смятение чувств.
Он пошел за ней своей гибкой походкой. Она вздрогнула, рассердившись на свою дурацкую, детскую реакцию, когда он тронул ее за плечо. Он не показал вида, что заметил это.
— У вас очаровательный беспорядок в прическе. Позвольте помочь? — Он поправил ей волосы за ушами, как-то невольно дав понять, какими жесткими могут быть его длинные пальцы при желании. — Вернемся к нашему предмету, — произнес он довольно, — женщины всегда приносили жертвы Дэвиду — его мать тому ярчайший пример. Но пора и остановиться. Какой у вас нежный затылок, Мелисанда. Прямо жертвенный.
— Что за средневековое мышление у вас, мистер Брокуэй!
— Адам, с вашего позволения. Или Брок, если желаете. Не знаю, почему бы вам не сказать это, Мелисанда. Я бизнесмен. Естественно, я стремлюсь защитить свои инвестиции.
— А какое это имеет отношение ко мне? — покосилась она на него.
— Во-первых, и можете не задирать так гордо нос, я плачу вам жалованье. Чудная мысль! Жалованье, которое, как я теперь понимаю, может оказаться недостаточным, судя по вашему платью.
— Я не знала, — прошептала она, хотя у нее, напротив, было слабое ощущение, что она знала все это с самого начала.
— Так знайте. — Он изучал ее лицо без улыбки.
Ее огромные глаза отражали бурю эмоций, она судорожно вздохнула:
— Я не подготовилась к встрече с вами!
— Я тоже, мой ангел! — Усмешка сверкнула на его дубленом лице. — Вообще я словно помешанный, как увидел вас. Ну что, пошли в дом? Дэвид, должно быть, всю шею свернул. — Он улыбался, но глаза его оставались холодными, с едва уловимой враждебностью. Рука его скользнула по ее обнаженному предплечью и взялась за запястье. В этот момент она хотела лишь одного — сбежать и укрыться в своей комнате, оборвать это мучительное столкновение. Его темное лицо выражало жуткую уверенность в своих намерениях, цель окончательную и определенную. — Не трепещите, — заметил он, возвращая ее к действительности. — У меня сердце ягненка!
Она даже не попыталась ответить. Это была часть игры, долгой дуэли, которую они должны были вести при каждой встрече. Она шла с ним, не противясь, печальная и безмолвная. Он кинул взгляд на нее, залитую живительным светом. Притворство продолжалось?
Глава 5
Океан заполонили звезды, луна танцевала по поверхности воды тысячами серебристых иголок. Море было неспокойно. Ветер проникал сквозь тонкое платье, и Клэр испытывала странное волнующее чувство тепла и холода одновременно. Она глубоко вдохнула в себя соленый воздух.
Быстроходная элегантная яхта скользила в тиши. Это было удивительное, волнующее чувство — скользить в безбрежности океана. Вдруг позади нее возникла тень… Она едва дышала. Повернула голову…
— Клэр, вставайте! Вставайте, соня! Что с ней? Почему она стонет?
Она трясла головой, словно не желая отвлекаться и пробуждаться.
— Господи, да что с вами? Просыпайтесь! Дядя Брок собирается отвести нас на «Карине» на Внешний риф. Давайте же, Клэр, вставайте! Барометр показывает двадцать девять!
Она окончательно проснулась и стала потягиваться, как благодушная кошка. Потом открыла глаза и улыбнулась Тине:
— Что все это значит?
— Это значит, Мелисанда, что погода благоприятная. Море гладкое как зеркало.
У снов бывают иногда курьезные отзвуки. Сон и реальность как-то сливаются. В дверях в небрежной позе стоял Адам Брокуэй и беззастенчиво рассматривал ее. Она с испугом нырнула под одеяло.
— Что там за круглые глаза сверкают из-под одеяла? Вы ведь одеты, как строгая викторианская молочница!
Клэр без колебаний поднялась. Он совершенно прав. В ее красивом небесно-голубом халате иди на чай хоть к викарию.
— Да, она старается, — вступилась за нее Тина.
— Тина! — Клэр в панике схватила ребенка за плечо.
— Не волнуйтесь, я вас не предам! — объявила Тина со свойственной ей привычкой драматизировать.
Дядя приподнял бровь:
— Девичьи секреты?
— Ну да, о тебе, — высказалась Тина без обиняков.
Клэр на мгновение прикрыла глаза, вслушиваясь в его протяжный иронический тон.
— Не только погода выглядит многообещающе! Вы едете, Мелисанда? Закрытые глаза вам не помогут! Я хочу выбраться поскорее, пока ветер попутный.
Тина нервно дернула плечами:
— Я уже все сделала по арифметике. Сложила все столбиком правильно. Дядя Брок проверил и написал «очень хорошо»!
— Совершенно так. — Дядя, казалось, был беспристрастен.
Клэр поколебалась немного, стараясь не смотреть на него.
— Ну, если вы настаиваете, поедем, — отважилась она.
— Против воли?
Она вдруг усмехнулась, сверкнув кристально чистыми глазами:
— Ну, скажем, преимущества перевесили недостатки!
Он схватил Тину за плечо и развернул ее:
— Кажется, будет чудесный день!
Даже за закрытой дверью она слышала взволнованный шепот Тины:
— Разве я не говорила, что она замечательная!
Она не расслышала ответа…
Завтрак явился тяжелым испытанием со многими «подводными течениями», у Клэр было чувство, будто она пустилась по морю в утлом суденышке. Во-первых, Тина встревала в беседу со своей болтовней, явно испытывая терпение бабушки, хотя Надя и старалась держаться любезно в присутствии ее дяди.
Присмотревшись, Клэр обнаружила, что они с девочкой по какому-то странному совпадению одеты практически одинаково: синие джинсовые шорты, полосатые блузы и теннисные туфли, а у Тины еще пара длинных белых носков до колена.
