— Я буду выглядеть ужасно, — прошептала она, вообразив себя в его носках.
— Точно так же хорошо! — отрубил он. Ей не нравился его тон, он пугал и настораживал.
— У меня такое чувство, что вы здесь за кем-то охотитесь.
— Вам бы не следовало этого говорить.
— Так за кем же?
— За вами! — Лицо его было бесстрастным.
Она застыла в замешательстве.
— Что за нелепость! — едва выговорила она.
Он усмехнулся:
— Да нет, просто неизбежность. Пойду за Тиной, а то Сэмми от нее на стенку полезет.
Клэр испытывала моральный шок. Жесткий и непредсказуемый Адам Брокуэй запугивал ее, она осознала это с первой же их встречи.
Еще не было девяти часов, как они вышли в море. Очертания материка прикрывались белыми облаками, которые, как объяснил Адам, были не более чем утренним туманом, испарившимся с влажного побережья в неподвижный воздух.
— Чудесное приключение, правда? — спросила Тина, держась за Клэр.
Клэр сжала маленькую руку.
— Романтическое приключение в поисках клада.
— Замечательно, когда дядя Брок приезжает, да? — продолжала восторгаться Тина. — Он такой красивый, в точности как я говорила. А «Карина» шикарная, а? Дядя Брок назвал ее по имени своей матери, моей бабушки. Она умерла до моего рождения.
— Да, я знаю, милая.
— Дядя Брок думает, я здорово придумала с Мелисандой, — продолжала болтать Тина. — Он даже еще посмотрел на мою картину. «Ну-ну», — сказал он и засмеялся.
Клэр молча проглотила эти новости. Надо подождать еще каких-нибудь. Но Тина уже сменила курс:
— Страшно, правда? Я еще Внешний риф никогда не видела. Дядя Брок сказал, даже рыбаки стараются держаться внутри пролива. Это очень опасно для сухопутных жителей.
Тина, разволновавшись, так тараторила, что и не слышала, что ей отвечают. Клэр искоса бросила взгляд на темный профиль Адама Брокуэя. Он был полон великолепия, почти ликовал, ведя судно через опасные подводные рифы, самым тихим ходом, в широком голубом канале среди медно-пурпурных и розовых пятен кораллов, переплетенных с полупрозрачной зеленью песчаных отмелей.
Клэр почуяла холодок в спине, увидав первую открывавшуюся часть рифа. Он тянулся на пять или шесть миль, футов двести в ширину, словно длинная платформа с маленькими водопадами морской воды, стекающей обратно в океан. Впереди них широкое белое облако поднялось и опустилось над горизонтом, расширяясь и сужаясь, постоянно меняя направление. От этого облака доносился мощный постоянный гул величайшего в мире прибоя, вызываемого на протяжении десяти тысяч миль в течение круглого года постоянным ветром, скорость которого редко падала ниже двадцати пяти миль — великого тихоокеанского юго-восточного пассата. «Карина» прошла около мили вдоль рифа перед тем, как бросить якорь в уединенном месте. Тина возбужденно хихикала, вцепившись пальцами в Клэр. Ее дядя спустил лодку и помог им взобраться в нее, с силой гребя в сторону мерцающей короны рифа. На Внешнем рифе не было хрупких прекрасных кораллов, а рокот прибоя, даже на расстоянии, делал разговор почти невозможным. А волнение было еще не самым сильным.
Они продолжали путь среди кристально чистых озерец на крепостном валу великого океана — Тина держала дядю за руку, а Клэр шла чуть позади. За несколько сотен ярдов от края Адам обернулся и, ухватив Клэр за плечо, увлек ее вперед, в то время как Тина укрылась у него сбоку.
Это было фантастически устрашающее зрелище! Огромные волны, чередуясь, как синие горы и долины, накатывались на риф, с грохотом разбиваясь о каменистый край. По мере приближения к рифу волны превращались в зеленые арочные соборы, вздымались все круче, круче к небесам.
Клэр инстинктивно содрогнулась и отпрянула в сторону сильного мужчины, поддерживающего ее. Неожиданно он привлек ее, как Тину, прятавшуюся со своей стороны. Казалось, ничто не может защитить их от этой пучины. Стеклянные зеленые горы подымались и падали с оглушающим грохотом, разбиваясь о скалу, оставляя стены радужных брызг восьми футов высотой, сверкающие на ярком солнце.
Они стояли там, завороженные величием могущественного океана.
Немного погодя Клэр поняла, что Адам Брокуэй говорит с ней. Она вытянула к нему голову, глядя на его рот, но слова заглушались шумом прибоя. Слегка раздражаясь, он взял ее за край подбородка; они стояли очень близко, она чувствовала его дыхание. Кожа у него была как полированное тиковое дерево, твердое под обманчивой мягкостью. Он наклонился к ее уху:
— Мы могли бы стоять здесь целый день, но имейте ввиду — идет прилив и вы промочите ноги.
Она кивнула и поморщилась, глядя со смущением на бежевые носки. Тина смеялась над Клэри Адамом, теребя свои кудряшки длинными загорелыми пальцами. Это грандиозное зрелище зачаровывало, но надо было возвращаться к лодке.
— Я бы не променяла этого ни на что на свете! — кричала Тина с упоением.
Стаи морских птиц метались, врезаясь в косяки рыб-барабулек. Птиц было изобилие — крачки, маленькие яростные буревестники, чайки, птицы-фрегаты, цапли. Адам стал их перечислять, а Тина опасливо выглядывала из-за него.
Внутри рифа море было совсем безмятежным, сверкающим, как сапфировое зеркало. В проливе Барьерного рифа были тысячи островков: один — из естественных кораллов со дна моря, другие — из остатков гранитного материка, подымавшихся на тысячи футов над уровнем моря, необыкновенно красивые, акры и акры дикой австралийской флоры и фауны, но труднодоступные и опасные для исследователей-любителей.
Прижимаясь к поручням, Клэр и Тина могли наблюдать за увитыми туманом горами, их дымчатыми сине-фиолетовыми изогнутыми отлогами, отражавшимися в мертвенно-спокойном море. Здесь было обиталище пионов и изобилие тропических орхидей.
Коралловый островок, где они остановились, отстоял на восемь миль от рифа. Живописные пальмы росли по его прибрежной полосе. Адам правил меж мерцающими кораллами, настороженно следя за неожиданными препятствиями. Они вытащили лодку с подветренной стороны маленького пляжа, наполненного чистыми белоснежными осколками кораллов. Этот крохотный островок, не более чем в несколько сотен ярдов шириной и полмили длиной, был святилищем первобытного одиночества. На миг у Клэр возникло чувство, что все это она когда-то видела.
Это был голубой мир. Море лениво плескалось на необозримом голубом пространстве, солнце таяло в безветренном воздухе. Они вдыхали полной грудью чистейший воздух. Ничего не было, кроме тишины, моря, аромата сосен и полудня в самом разгаре. Какие-то стишки вертелись в голове Клэр. Тина тоже была заворожена этим местом. Она носилась вокруг, крича восторженно:
— Я прямо как Робинзон Крузо!
Дядя повернул к ней иссиня-черную голову:
— Не уходи далеко, Тина!
Он повернулся к Клэр, и она заглянула в его синие глаза, полные глубокого чувства к ребенку. Это произвело на нее впечатление, ведь она думала о нем лишь как о безжалостном магнате, полном холодного высокомерия здорового человека. Его взгляд остановился на ней с некоторой иронией. Отгадывал ли он каждую ее мысль? Моментально враждебное чувство зародилось в ней.
— Что такое, крошка?
Совсем рядом зачирикала экзотическая птичка. Клэр откинула волосы, полузакрыв глаза.
— Ничего! — солгала она.
— Жаль, вы не можете заставить себя говорить правду!
— Правду? — Она отодвинулась немного, увидя его тяжелый, полный охотничьего азарта взгляд.
— Может, вы сожалеете о разочарованном Дэвиде, видя, как он возвращается к жизни, и весьма благодарный к тому же!
Она вся напряглась от его голоса.
