— Боюсь, я пока к этому не совсем готов, — не сразу отозвался он.
Мария покраснела, отвела глаза:
— Да, конечно. Я не подумала, извини.
В тот день погода изменилась, появилось редкое здесь в эту пору солнце. Мария была без плаща. В джинсах, кроссовках и вязаном жакете она смотрелась по-домашнему уютно. Городская девушка в выходные дни отдыхает на природе. И выглядела классно. Донован не мог не заметить, как ладно сидят на ней джинсы, как подчеркивают фигуру.
— Что ты хотел сказать?
— Я?
— Ты как-то странно на меня смотришь.
Наступила его очередь краснеть.
— Прости. Я не… я что-то… э-э… отвлекся.
— Понятно.
В комнате повисло молчание. Они прятали друг от друга глаза.
— Я распоряжусь, чтобы из редакции тебе прислали содержимое его рабочего компьютера. Попрошу наших технарей прошерстить жесткий диск, они все сбросят на диски. Тебе их привезут. А еще все печатные материалы.
— У меня здесь нет компа.
Мария вздохнула:
— Хорошо, отправим и ноутбук.
Донован улыбнулся:
— Ваше величество, вы нас балуете.
Мария рассмеялась:
— Ты просто давно у нас не был.
Вновь воцарилось молчание. С ним наступила неловкость. Он заметил, что она потихоньку разглядывает комнату. Наверное, решил он, ищет револьвер. Не найдет: он его надежно припрятал.
— Как… Энни? — наконец задала вопрос Мария, пытаясь преодолеть неловкость.
— Не знаю… — Он вздохнул. — Я ушел. Энни согласилась, что так лучше и для нее и для Эбигейл.
— Возможно. Пока они что-то для себя не решат?
Донован пожал плечами.
— Трудно сказать, какое это будет решение, да и будет ли. — Он встал, подошел к окну, выглянул на улицу. Он стоял спиной к Марии. — Мы с Энни не могли оставаться вместе после… после того случая. Эбигейл — всего лишь ребенок, у нее сейчас трудный возраст…
Он вдруг замолчал, следя глазами за полетом чаек за окном. Они хлопали крыльями, камнем неслись вниз на мусор, не оставляя надежды что-то там обнаружить.
Мария тоже молчала.
— Я не могу винить ее за то, что она обо мне думает, — снова подал он голос. — Наверное, на ее месте я бы вел себя так же. Я по-прежнему люблю свою дочь. Сомневаюсь, что она мне верит. Наверное, считает, что я должен был оставаться с ней, но… — Он глубоко вздохнул. — Не могу объяснить… Знаешь, не отпускает это ощущение… И оставаться невозможно. А чем больше находишься далеко от них, тем труднее вернуться обратно.
Он повернулся к Марии:
— Извини. Тебе-то зачем я все это говорю!
— Нет-нет, что ты!.. — Мария подошла к нему.
— Я уже целую вечность не… Это несправедливо по отношению к тебе…
— Ничего страшного. — Мария встала близко-близко.
— Извини.
— Тебе не за что извиняться. — В ее глазах он увидел теплоту, сочувствие. И что-то еще.
Донован не отвел взгляд.
Они чувствовали дыхание друг друга.
Он отвернулся.
— Наши разговоры, — произнес он вдруг чересчур громко, — не помогут найти Майерса.
— Ты прав, не помогут, — тихо согласилась она. — Надо делать дело.
Мария выполнила обещание. Ребята из технического отдела редакции перенесли информацию с жесткого диска Майерса. Диски ему прислали вместе с ноутбуком, он получил и все имевшиеся печатные документы.
— Хорошо бы и на дневники взглянуть, — сказал Донован.
— Они, по-видимому, в ноутбуке, который у него всегда с собой.
— Я не очень рассчитываю найти здесь что-то важное. Скорее всего, основные материалы находятся там. — Донован провел руками по волосам. — Когда мальчишка перезвонит?
— Завтра. Мы передадим тебе мобильный, дадим ему номер, чтобы он говорил непосредственно с тобой.
— До какой суммы я уполномочен торговаться?
— Пять тысяч фунтов. Конечно, если он действительно располагает тем, что, по его утверждению, у него есть. Естественно, ты тоже получишь деньги за работу.
— Неужели Шарки дал добро?
— Не он, а Джон Грин.
Донован рассмеялся:
— Джон Грин? А я думал, он на пенсии.
— Он стал исполнительным директором.
— И что?
— Сейчас ведет еженедельную колонку да достает всех историями о старых добрых временах.
Донован улыбнулся, на пару секунд вернувшись в такое близкое и такое далекое прошлое.
— Итак, Шарки, — вернулся он в настоящее, — что он из себя представляет?
— Он наш юрист. Классный специалист, один из лучших, но… — Мария замолчала, подыскивая слова.
— Мудак?
Она рассмеялась:
— Я вообще-то хотела выразиться дипломатичнее, но суть остается. Если он говорит, что может что-то сделать, ему можно верить, но доверять нельзя.
— Интересное замечание.
— Уверена, после общения с ним ты очень скоро поймешь, что я имею в виду.
Донован кивнул.
— Значит, в полицию пока не сообщали?
— Нет.
— Почему?
Мария вспомнила о телефонном разговоре с Шарки накануне своего приезда к Доновану. Она сказала тогда, что собирается звонить в полицию.
«Полиция? Уверен, пока не стоит. Я об этом мальчишке. Мы ведь ничего о нем не знаем. Кто он такой? Знает ли, где находится Майерс? Может, он его и держит. Детский это розыгрыш или ложная тревога, нам неизвестно. Может оказаться, что Майерс куда-то уехал и работает себе там, а пацан решил воспользоваться случаем и срубить денег на халяву. Нам ничего не известно. И мы об этом не узнаем, пока этот ваш Донован не поговорит с ним с глазу на глаз».
Она попыталась что-то возразить, но он ее опередил:
«Представьте, мы звоним в полицию, и тут объявляется Гэри Майерс собственной персоной. К чему это приведет? К тому, что мы окажемся в дураках. Вот наши конкуренты-то покуражатся. Нет, никакой полиции!»
Она передала этот разговор Доновану.
