Дин встал на колени, начал расстегивать на Алане джинсы, нащупал и вытащил твердеющий пенис, провел рукой вдоль и вдруг застыл в ужасе.
— Блин, что это?
Алан самодовольно улыбнулся:
— Нравится? В сантиметр толщиной, а шириной — в три. — В голосе слышалась гордость.
С металлической вставкой предмет его гордости походил на средневековый пыточный инструмент.
— Тебе не больно?
— Нет, — ответил Алан почему-то с ноткой печали в голосе. — Даже если за него тянуть. — Он взял Дина за голову, придвинул к себе. — Так что давай тяни.
Дин приступил к работе. Было очень тяжело — ртом он дышать не мог — и очень больно. Алан постоянно ерзал, и это тоже страшно мешало. Дин уже решил остановиться и что-нибудь сказать странному клиенту, как вдруг тот схватил его за волосы сзади и оттянул голову назад.
— Какого хрена…
Он не договорил — слова застыли на губах. Одной рукой Алан придерживал его, другой — прижал к горлу огромный кинжал.
— Мне понравилось, но нужно сделать кое-что еще.
Дину угрожали и раньше, порой даже избивали. Но то, что происходило с ним сейчас, было гораздо страшнее. Он был в таком ужасе, что не мог выдавить из себя даже звука.
— Я тебе говорил, что я здесь по другому делу, помнишь? Так вот — я соврал. А вот если соврешь ты, с тобой произойдет нечто ужасное. Понял?
Дину казалось, что ему перекрыли кислород. Он попытался отодвинуться от страшного лезвия, но Алан держал его так, что он не мог пошевелиться.
— Ну?
Дин быстро-быстро закивал, подвывая, как обиженный щенок.
— Отлично. Итак, где Джамал?
Дин ничего не ответил.
— Я ведь тебя предупреждал — не смей со мной шутить.
Дин почувствовал, как лезвие погружается в кожу. По ногам побежала теплая струйка.
— Знаешь, я пока только надрезал кожу, — голос Алана звучал тихо и бесстрастно. — А если надавлю еще, перережу трахею. Если возьму чуть в сторону, — он показал, — лезвие войдет в вену. Или в артерию. Неважно, в которую из них. И в том, и в другом случае ты умрешь.
Дин начал громко всхлипывать.
— Повторяю вопрос — где Джамал?
— Н-н-н… Ньюкасл…
— Ньюкасл? Что он там забыл?
— Н-н-н… не знаю…
— Что он там делает?
Лезвие начало погружаться глубже.
— Донован! — выдохнул Дин.
— Донован?
— Да… он сказал, что скоро у него б-б-будет куча денег, которые ему даст к-к-какой-то Донован… Д- джамал… у него… он что-то придумал… он так… радовался…
Лезвие перестало давить на горло, Алан ослабил стальные тиски. Дин начал шумно хватать ртом воздух.
— Говорил же я тебе, ничего страшного не произойдет, если скажешь правду.
Дин упал на четвереньки.
— С-с-спасибо… спасибо…
— А теперь выверни-ка карманы.
Дин поднял на него глаза, не сразу поняв, чего от него хотят.
— Что?
— Карманы, говорю, освободи. Меня вполне устроит, если это будут только деньги.
Дин нехотя дрожащими руками отдал деньги, чувствуя, как внутри поднимается злоба. Одно дело — сдать Джамала, совершенно другое — проститься с заработанным.
— Козел…
Алан тут же развернулся к нему:
— Что ты сказал?!
— Нет, ничего… честное слово, ничего… простите, пожалуйста… — зачастил Дин.
— Ах ты засранец! Еще огрызаешься! — В темноте его глаза недобро блеснули, в них появилось звериное выражение.
Дин не успел ничего сказать, не успел пошевелиться — Алан насел на него, надавливая на горло страшным лезвием.
— Мразь! — Огоньки в глазах плясали под какую-то сумасшедшую, лишь ему одному слышимую музыку.
Кинжал погружался все глубже.
Дин хотел закричать.
Но голосовых связок больше не было.
Попробовал что-нибудь придумать.
Но кровь перестала снабжать мозг.
Хотел вздохнуть.
Но дышать было нечем.
Он изо всех сил пытался зацепиться за жизнь.
Но оказался в совершенно другом мире.
Молот наблюдал, как тело несколько секунд плавало на поверхности, потом под грузом привязанных к ногам и рукам кирпичей погрузилось на дно. Несколько пузырей на черной глади воды — и никаких следов.
Он переоделся в другую одежду, а промокшую засунул в сумку. Туда же отправил кинжал.
И свой трофей.
Он облегченно вздохнул — к нему возвращалось равновесие. А сейчас — снова в Ньюкасл. Чтобы ускорить события. Слегка их подтолкнуть.
Эта поездка здорово его утомила. Он похлопал рукой по сумке, забросил ее на плечо. Улыбнулся, обнажив синий зуб: не зря съездил.
Еще раз обернулся, чтобы убедиться, что не оставил следов.
Ничего.
Да и кто здесь будет искать?
Он еще раз ласково шлепнул по сумке и отправился в путь.
Назад, в Ньюкасл.
7
Гэри Майерс закрывал глаза и видел лица любимых людей. Жены Аманды. Восьмилетнего Джорджи. Пятилетней Роузи. Аманда у него под боком, детишки весело прыгают на кровати, обнимают их обоих. Валяние в кровати в субботу по утрам, которое он так любил.
Он представлял их встревоженные лица. Как они там без него? Жизнь в кошмаре неизвестности. Внутри пузырился бессильный гнев, усиленный страхом и беспомощностью.
Он начал дергать правую руку, помогая левой. Очень сильно. Еще раз. Стиснув зубы, зарычал от
