Джейк кивнул:
– Отлично. Давайте посадим вас в машину, потом я заберу вещи.
Энни оторвалась от двери и сделала шаг вперед. Острая боль пронзила ее с головы до ног. Все расплывалось, перед глазами мелькали красные пятна, круги.
Она почувствовала, что ее поддерживает рука Джейка.
– Я вам помогу.
Рука под крахмальной белой рубашкой была сильной и жесткой.
Энни изо всех сил вцепилась в нее.
– Маделин… – пробормотала она.
– С ней все в порядке. Она сидит на крыльце, пытается поймать собаку за хвост. Я приведу ее в машину, как только посажу вас.
Джейк подхватил Энни на руки. Она прикасалась своей щекой к его, чувствуя ее грубоватую мягкость и вдыхая слабый запах крема для бритья.
Джейк отнес ее к машине и стал открывать дверцу. Затем помог сесть, быстро вернулся к крыльцу и подхватил на руки Маделин.
Малышка заревела.
– Вот так, – сказал он, устраивая ее на заднем сиденье. Маделин тут же успокоилась, придя в восторг от того, что она в незнакомой машине.
– Побудь с мамой. Я сейчас вернусь.
Он вернулся через несколько минут с детским сиденьем и сумками. Пару минут Джейк возился, укрепляя сиденье, потом посадил туда Маделин, и та громко запротестовала.
Энни прислонилась головой к спинке сиденья, пытаясь не обращать внимания на режущую боль в боку. Джейк завел мотор и выехал на дорогу, подняв столб пыли.
Борясь с тошнотой, Энни закрыла глаза. Только вчера она размышляла, как бы ей уехать из страны, спрятаться от него. Но сейчас у нее не было выбора. Она больна, как же она больна. Может даже умереть.
Господи, если она умрет, что же будет с Маделин? Она не может умереть. Она не умрет. Люди ее возраста не умирают от боли в животе, во всяком случае, сейчас, в этом веке.
Джейк оглянулся через плечо:
– У вас есть родственники, которым я могу сообщить о случившемся?
– Нет. – Энни схватилась за бок, боль становилась непереносимой.
– У вас есть няня или кто-нибудь, кто может побыть с ребенком, если вас положат в больницу?
В больницу? Это вполне вероятно. Безысходность ситуации потрясла Энни.
– У меня никогда не было няни, только управляющий и его жена. А их здесь не будет несколько недель. – Ее охватила паника. Губы задрожали. – У меня нет никого, кто бы мог присмотреть за дочерью.
– Есть. – Его глаза сверкнули. – У вас есть я.
Боже! Она не может оставить ребенка с человеком, который угрожал отобрать его у нее.
Но… что ей остается делать? Перл не справится с малышкой, даже если ей и разрешат оставить девочку с ней в инвалидном доме. Энни, закрыв глаза, откинулась на сиденье, чувствуя себя все хуже.
Получасом позже Джейк сидел в пустой комнате ожидания отделения интенсивной терапии, наблюдая, как малышка топает от одного зеленого винилового стула к другому, такому же виниловому и зеленому. Он попробовал посадить ее себе на колени, но ничего не получилось. Каждый раз, когда он подходил к ней поближе, она начинала кричать так, будто видела трехголового монстра.
Вскоре к Джейку вышел низенький седой мужчина в белом халате. Карточка, приколотая к халату, указывала, что он врач отдела реанимации.
– Вы привезли Энни Холлистер? – Да.
– У нее аппендицит, – сказал врач. – Операцию нужно сделать немедленно. Я уже отправил ее в операционную.
Джейк, выслушав новость, с трудом проглотил комок в горле.
– Ее хирургом будет доктор Мейерс, – продолжал врач. – Это один из наших лучших хирургов. Он оперирует уже тридцать лет, работал раньше в крупной больнице в Далласе. Он готовился к другой операции, когда привезли вашу жену. Так как она в критическом состоянии, он будет оперировать ее первой.
Жена. Ему показалось, что ему нанесли удар в челюсть.
– Она не… – Джейк не закончил предложение. Врачи обычно дают сведения только ближайшим родственникам. Будет лучше, если он промолчит.
– Но реальной опасности нет, если аппендицит не прорвется, – заключил доктор.
Джейку не нравилось мрачное выражение его лица.
– А это возможно?
– Надеемся, что этого не случится. Но медлить нельзя. – Врач указал на лифт. – Вам следует пройти в
