Впечатление было такое, будто говорило само дерево или земля под ним: такими мягкими, как шелест листьев на ветру, показались ему слова — легкий скрип качнувшихся сучьев. По коже у него побежали мурашки, а Брахт начал медленно вытаскивать меч; переливы света заиграли на полированном клинке, когда он поднял его на изготовку; только тут Каландрилл сообразил, что и сам уже обнажил меч, готовый к обороне.
Над поляной раздался мягкий смех, и тот же голос произнес:
— Я ничем вам не грожу. Я, скорее, предлагаю вам защиту.
Они обернулись, осматривая деревья по краю поляны. Каландрилл взглянул на дуб, ожидая любого подвоха и даже града стрел.
— Спрячьте мечи, здесь вы в безопасности.
Брахт опустил клинок, внимательно глядя на дерево.
— Ахрд?
Голос у него был хриплый, но Каландрилл, воспитанный на почитании Деры, не был расположен согласиться с таким предположением.
Голос раздался опять, из ниоткуда, словно был везде вокруг них. Казалось, он исходит из воздуха, из дуба, из солнечного света.
— Спрячьте мечи. Здесь вам ничто не угрожает, кому-кому, только не вам.
Брахт сунул меч в ножны; Каландрилл последовал его примеру, хотя и с меньшей готовностью. И вдруг ему показалось, что солнце засветило ярче, просачиваясь сквозь широко расставленные сучья и освещая поляну мягким зеленоватым свечением. Каландрилл резко выдохнул через нос, ожидая, что сейчас появится запах миндаля, предвестника колдовской материализации, но ноздри его улавливали лишь свежий запах земли и леса. Запахи усиливались вместе со свечением, и на одно краткое мгновенье ему даже показалось, что он ослеп, и потому он уже не мог сказать, что видит; ему оставалось только догадываться, и он по- прежнему все еще страшился подвоха. Неохватный ствол дуба вдруг зашевелился, словно в нем была какая-то своя внутренняя жизнь; неровная кора покорежилась, корни вдруг стали выпирать из-под земли, а прямо из ствола медленно выступила вперед тень, спокойно шагнувшая им навстречу. Он опустил руку на рукоятку меча, но Брахт тут же схватил его за руку. Фигура подошла к ним поближе, с каждым шагом становясь все отчетливее, и у него даже перехватило дыханье.
Существо отдаленно напоминало человека, но было ясно, что это не человеческая плоть; оно казалось вырубленным из дуба. Кожа у него была серая, словно у старого дерева, из круглой головы росли зеленолистные лозинки; глаза и рот — как щелки; торс — как пень, из которого торчали узкие руки, заканчивавшиеся тонкими прутиками; ноги — как корни, уходящие в землю и опавшую листву.
— Вы пришли с миром, и я отпущу вас так же, — сказал он.
— Ахрд? — тихо переспросил Брахт.
— Нет, я не Ахрд, — ответило существо, — но я из рода Ахрда, как ты и подумал.
Брахт поднял руку с широко расставленными в знак почтения пальцами. Вновь раздался мягкий смех, спокойный и сильный, как сам массивный дуб. Он, как солнечный свет, обдал их теплом и успокоил: сомнения Каландрилла стали рассеиваться.
Существо остановилось, взглянуло на них, и тут Каландрилл понял, что его ноги-колонны действительно уходят в землю меж корнями — там, видимо, оно черпало силу. Каландрилл посмотрел туда, где, как ему казалось, должно было быть лицо, и увидел что-то, напомнившее ему улыбку, хотя это и могло быть просто игрой солнечного света на шероховатой поверхности.
— Послушайте, что я вам скажу, — начало существо, — это будет вам предупреждением. Обман застилает ваш путь, тщательнее выбирайте друзей. Будьте осторожны, но не держите тайн друг от друга, ибо вы связаны, как корень и ветвь, и в одиночку ни один из вас не сможет совершить то, на что вы идете сейчас вдвоем. Помните об этом, когда лжец раскинет свои сети: взаимное доверие — ваш союзник и ваша сила.
— Ты говоришь о Варенте? — спросил Брахт.
— Я говорю о колдунах и богах, — ответило существо.
— Ты говоришь загадками, — сказал Каландрилл. — Ты не можешь говорить яснее?
Веточки на голове существа зашелестели, словно оно отрицательно покачало головой.
— Не могу. Есть… некоторые ограничения. Если бы Брахт не был рожден в Куан-на'Форе, я вообще не стал бы с вами говорить. А теперь идите, большего я вам сказать не могу.
Голос умолк, словно замер ветерок. Деревоподобное существо повернулось, вырывая корни из земли, и направилось к дубу. Каландрилл не сводил с него расширенных глаз; свет задрожал, когда оно слилось с деревом, как будто никогда из него и не выходило. Он посмотрел на Брахта — тот опять поднял руку с растопыренными пальцами, затем поклонился и отправился к лошадям.
— Святое место, — пробормотал Брахт.
— Странное место, — допустил Каландрилл.
— Ты только что видел душу дерева, — сказал Брахт. — Ты слышал того, кто сродни Ахрду.
— Я видел существо, сотканное из волшебства. — Каландрилл обернулся: дуб гордо стоял на поляне, но теперь он казался просто старым деревом, и сомнения вновь начали одолевать его. — Но в последние дни я видел много волшебства.
— Ты сомневаешься в его предупреждениях? — спросил Брахт.
— Я слышал сплошные загадки, — возразил Каландрилл.
— Он говорил о Варенте, — твердо заявил Брахт.
Каландрилл внимательно посмотрел ему в лицо и пожал плечами.
— Или об Азумандиасе.
— Ты из Лиссе, — сказал Брахт. — Что ты знаешь об Ахрде?
— Я знаю, что кернийские племена боготворят его, хотя мало кто его видел, — ответил Каландрилл. — Кажется, вы зовете его Священным древом? И оно находится где-то в Куан-на'Дру? и никто не осмеливается туда войти?
— Вы поклоняетесь Дере, а ты видел ее хоть раз? — возразил ему Брахт.
Каландрилл покачал головой.
— Нет, но Дера была рождена от Первых Богов. Разве можно в ней сомневаться?
— Она — богиня Лиссе, — сказал Брахт. — А Ахрд — бог Куан-на'Фора.
— Сейчас мы в Лиссе, — возразил Каландрилл.
— Ты хочешь сказать, что это предупреждение не было нам послано Ахрдом?
В голосе и в глазах Брахта было столько уверенности, что Каландрилл беспомощно покачал головой.
— Я совсем не уверен в том, что это было. Может, это Азумандиас послал нам кого-то, чтобы сбить нас с толку?
— Варент сказал, что Азумандиас не сможет нас найти. Откуда ему знать, что мы здесь?
— Не знаю. — Каландрилл был совсем обескуражен. — Ты считаешь, что он предупреждал нас о Варенте?
— Да, именно. — Брахт кивнул.
Каландрилл молча смотрел на него, и сомнения все больше овладевали им.
— Почему ты ему не доверяешь? — спросил он.
Брахт пожал плечами.
— Есть в нем что-то странное.
— Что-то, что тебе не нравится. Неужели этого достаточно, чтобы подозревать человека?
— Подозрение не раз спасало мне жизнь, — ответил Брахт.
— Но ты принимаешь от него деньги.
В голосе его прозвучала укоризна, но Брахт не обратил на это никакого внимания.
— А почему бы и нет? Он неплохо платит.
Каландрилл сердито фыркнул.
— Ага, и ты принимаешь его комиссионные. Хотя и не доверяешь ему.
— Может, я и ошибаюсь, — согласился Брахт. — Но сейчас… со мной говорил биах.
— Биах? — нахмурился Каландрилл.
