— Конечно, следует быть осторожным, — согласился Каландрилл. — Но у нас есть мечи, чтобы защищаться.
Брахт угрюмо усмехнулся.
— Надо бы поискать то снадобье, что давал мне эк'Джемм, ведь, если мне опять станет так же плохо, как тогда, то от меня будет мало проку.
Каландрилл кивнул и отвернулся от окна.
— Какой еще у нас есть выбор? — спросил он, как бы размышляя вслух; Брахт пожал плечами. — Ждать попутного ветра? В этом случае колдун нас обгонит. К тому же если мы тут задержимся, то нам опять грозят чайпаку.
— Именно, — согласился Брахт. — Остается только военный корабль.
Они почти мгновенно заснули, и простыни их быстро намокли от пота; ночь была полна криков веселящихся людей и странных звуков джунглей; когда Брахт и Каландрилл проснулись на восходе солнца, то не почувствовали себя отдохнувшими — бриз лишь на короткое время освежил воздух, и вскоре обжигающая жара вновь набросилась на город. Они спустились в гостиную, позавтракали хлебом и фруктами и отправились в гавань.
Два торговых судна вышли из гавани под полными парусами, направляясь на юго-восток в сопровождении трех военных судов, на каждом из которых полоскался флаг тирана.
— Призваны на службу тирана. Люди говорят, что на севере идет гражданская война.
Они повернулись и нос к носу столкнулись с седым человеком на деревяшке вместо левой ноги, улыбающимся им со швартовой тумбы. Из бороды его торчала трубка, от которой исходил тонкий запах наркотического табака, распространенного в Кандахаре. Он вежливо улыбнулся, вытащил изо рта трубку и выбил остатки табака.
— По всему видно, что Сафоман эк'Хеннем идет на Мхазомуль, и потому тиран решил укрепить там свой гарнизон. Плохие новости для купцов — их суда конфисковываются для поставок провианта и перевозок, а вознаграждение за их потери — мизерное.
— А что они теряют? — спросил Каландрилл. — Груз их не трогают.
— Груз-то не трогают, — согласился старик, — но все дело в том, что капитаны, отваживающиеся рано обойти мыс Вишат'йи, предпочитают отсиживаться здесь до смены ветра и возвращаются со шкурами дракона. А вот эти пошли порожняком по крайней мере до Гхомбаларя, а то, что они получат от тирана за такую услугу, далеко не компенсирует ходку порожняком.
— А когда меняется ветер? — поинтересовался Каландрилл.
Старик втянул носом воздух, словно пробовал бриз на вкус.
— Не раньше чем через месяц. А может, и позже.
— И до тех пор ни одно судно не отправится на север?
— По крайней мере до начала болотных ветров, — заявил старик, набивая свежий табак в трубку.
Каландрилл всмотрелся в тонкие очертания военных кораблей, раскачивавшихся на волнах.
— Но ведь эти могут плыть при любом ветре, а? — спросил он.
Старик высек искру, прикурил и, прежде чем ответить, сделал несколько энергичных затяжек.
— Вы из Лиссе? — И, когда Каландрилл кивнул, продолжил: — Большинство этих морских волков избегают флагов тирана — они здесь потому, что сопровождают торговые суда. А остальные — корсары, они только и ждут «купца» который отважится выйти в море. В Гессифе им делать нечего. Да ни один нормальный человек и не рискнет отправиться в это богом забытое место. Видите? — Он похлопал себя по деревянной ноге. — Со мной эту штуку проделал дракон. Я пошел с Йоханненом эк'Деманом на «Гордости ветров». Он обещал нам полный корабль шкур и долю в деле. Я за свою долю заплатил ногой! Проклятый Бурашем дракон набросился на наш баркас и семерых сбросил в воду. Четверо сразу же утонули, а проклятущее животное заглотнуло мою ногу, прежде чем Йоханнен смог меня отбить. — Он покачал головой, глубоко затягиваясь и успокаиваясь под действием наркотика. — Нет, если у человека все дома, он не пойдет в Гессиф без твердых гарантий дохода.
— Предположим, — сказал Каландрилл, — что мы можем предложить такое вознаграждение.
— Вы что, хотите нанять судно, чтобы отправиться в этот ад? Зачем?
Каландрилл, усмехнувшись, пожал плечами, не давая никаких объяснений. Старик сплюнул, не сводя с него глаз, словно оценивая, нормальный ли он человек, и, посчитав его ненормальным, сказал с торжественным выражением на избитом непогодой лице:
— Вы никого не найдете, а стоит вам показать деньги, которые с вас запросит пират, как очень скоро вам в спину воткнут нож, а денежки попросту заберут. Вам нужно в Гессиф? Дождитесь, пока сменится ветер, и отправляйтесь с судном-«купцом», если к тому времени здесь останется хоть одно.
— Да, такое впечатление, что к тому времени здесь не останется ни одного, — заметил Каландрилл.
— Похоже, что так, — охотно кивнул старик, — похоже, что вам придется здесь задержаться.
Каландрилл хмуро ухмыльнулся — одноногий старик подтвердил сомнения Брахта, но им все-таки надо попасть в Гессиф и надо что-то предпринять, несмотря ни на какие опасности. Он кивнул старику на прощанье и пошел вдоль причала, но тот крикнул ему вдогонку:
— В Гессифе тебя ждет только смерть.
— Хорошенькое напутствие, — заметил Брахт.
— У нас нет выбора, — ответил Каландрилл.
— Именно, — согласился керниец, и они молча пошли по брусчатке, глядя на суда, стоящие на якоре в устье.
Присутствие солдат тирана стало более явным. То и дело на глаза им попадались группки вооруженных людей с пурпурными тюрбанами вокруг шлемов, а их офицеры спорили на берегу с капитанами, многие из которых шумно возмущались захватом их кораблей, а другие скрепя сердце подчинялись. На каждое судно отправлялся отряд лучников, и уже к полудню Брахт и Каландрилл поняли, что им будет трудно отсюда выбраться. Они зашли в таверну и еще раз обсудили положение, решив, что остаток дня посвятят поискам корсара, желающего попутешествовать.
Легко сказать, да трудно сделать, ибо военные суда, на которых не было флага тирана, стояли без команды, а на все расспросы о шкипере звучал весьма неопределенный ответ или их просто посылали подальше. До наступления сумерек они только и узнали, что шкипера, который, может быть, пожелает их выслушать, лучше всего искать в тавернах у Нищих ворот.
Путники поужинали в «Водоносе» и перед опасным предприятием поменяли пропитанные потом рубашки.
Квартал, куда их направили, располагался на окраине в западной части Харасуля, как выселки, — это был лабиринт узких улочек и маленьких площадей, где стоял непереносимый запах алкоголя и вонь переполненных сточных канав, где в мусоре копались крысы, не обращавшие внимания на толпы людей, переполнявших улицы. В тавернах пахло ничуть не лучше, было дымно, на полу — лужи, за столами — мужчины с тяжелым взглядом и женщины, чуть более грациозные. Каландрилл вдруг отметил, что постоянно держит руку на рукоятке меча, готовый в любой момент вытащить его из ножен; Брахт делал то же, и глаза его постоянно бегали по сторонам. В трех тавернах уже само упоминание о переходе в Гессиф вызвало взрывы хохота и предложение поискать капитана, расположенного к такому путешествию, в каком-нибудь другом месте, дабы не беспокоить честных людей. В других на них смотрели с осторожной улыбкой, как на блаженных. Один человек, однако, сказал, что доставит их на место при условии, что они купят ему судно; в еще одной хозяин посоветовал им убираться, поскольку не может положиться за их глотки, которые здесь запросто могут перерезать. Ближе к полуночи они оказались на площади несколько более спокойной, чем все предыдущие; прямо над ней возвышалась городская стена; с трех других сторон ее ограничивали бледные в свете неполной луны строения. Они зашли в ближайшую таверну и попросили эля — опыт подсказывал им, что лучше помалкивать до тех пор, пока они не увидят кого-нибудь с подходящей физиономией.
Люди, пившие здесь, ничем не отличались от тех, кого они видели в предыдущих тавернах: мечи на боку, готовые, чуть что не так, тут же выскользнуть из ножен. Дочерна загоревшие лица смотрели на них либо без всякого любопытства, либо с угрозой, словно присутствие двух незнакомцев было достаточным основанием для ссоры. Каландрилл подумал, что если бы рядом с ним не было Брахта, то ему уже давно
