старались проводить свободные от военных занятий часы как можно более весело. В городах Востока, за границами королевства, Саладин, будто притворившийся спящим кот, наблюдающий за резвящимися мышами, понемногу собирал силы для решающей атаки, ожидая своего часа, чтобы напасть на христиан.
Теперь он был готов к наступлению и только искал какого-нибудь предлога, чтобы расторгнуть мирный договор и направить свои войска вперед, через горы, в равнины Леванта, и, разрушая замки, вторгнуться в самое сердце христианских земель.
Глава 5
ВОЙНА
Ужин в Бланш-Гарде был почти закончен. Сир Хьюго сидел под балдахином, а справа и слева от него расположились Филипп с Жильбером. Этим вечером в замке не было гостей. Филипп рассказывал отцу о прошедшем дне: они с Жильбером выезжали на охоту с соколами.
Вдруг со стороны ворот раздался тревожный звук трубы. За столом сразу же наступила тишина: слуги и солдаты, оживленно болтающие после сытного ужина, насторожившись, умолкли. Сир Хьюго поставил бокал вина и озабоченно посмотрел на Филиппа; брови на его загорелом лице вопросительно поползли вверх.
– Может, просто запоздалый путник? – предположил Жильбер, чувствуя себя неловко среди наступившего молчания.
Сир Хьюго помотал головой. Филипп ощутил внезапную тревогу и в волнении даже попытался привстать. Но тут же под взглядом сира Хьюго опустился назад в кресло. Почему-то ему показалось, что в звуке трубы было что-то особенное, будто он напоминал тяжелое дыхание утомленного долгой дорогой человека, принесшего дурные вести. Чепуха, решил он про себя, но все же чувствовал, что труба играет каждый раз по-новому, и в каждом звуке он улавливал особые, только ему понятные ноты, будто труба была живым существом, изливающим свои чувства в переливах позывных.
За ширмой в дальнем конце комнаты послышались голоса, занавеси на входе откинулись. Слуга отступил в сторону, и в трапезную ворвался человек в королевской ливрее, быстрыми шагами устремившись к возвышению, где сидел сир Хьюго. В походке его чувствовалась усталость, будто этот человек провел в седле целый день. Одежда его была покрыта плотным слоем пыли, а все лицо покрыто грязными разводами, которые появлялись, когда человек стирал с лица пот.
Сир Хьюго вскочил на ноги так быстро, что уронил свой стул, и грохот падающего дерева зловеще прозвучал в тревожной тишине комнаты. Он молча протянул руку и взял протянутый ему гонцом сверток пергамента.
– От короля, сеньор барон, – сказал человек и учтиво отступил назад, сразу вдруг как-то обмякнув – плечи его опустились, на лице появилось расслабленное выражение, говорящее, что он исполнил свой долг и теперь нуждается в отдыхе.
Сир Хьюго метнул взгляд на большие красные печати на послании и махнул рукой слугам:
– Вина и еды этому человеку, – коротко приказал он и твердой рукой сломал печати.
Управляющий Иво подошел к сиру Хьюго. Обычно он исполнял обязанности секретаря своего господина, поскольку сир Хьюго был несколько слаб в латыни. Вместе они принялись разглядывать черные буквы на пергаменте.
– Состоялось собрание королевского двора, мой господин. Султан Саладин разорвал мирный договор и наступает через Галилею на Тивериаду[53].
Сир Хьюго поблагодарил Иво за помощь и устало опустился на стул, растерянно глядя на письмо. Невероятным усилием воли Филипп заставил себя воздержаться от одолевающих его вопросов; Жильбер в смущении потер свой большой вздернутый кверху нос и вопросительно уставился на сира Хьюго.
Барон одним глотком допил вино в бокале и налил еще, потом повернулся к юным рыцарям.
– Я отправляюсь в Иерусалим на рассвете, – сказал он. – Думаю, король объявит arriere ban[54].
Оба они, Филипп и Жильбер, знали, что это означало: все мужчины королевства, способные держать в руках оружие, призывались в феодальное войско короля.
– Вероятно, я вернусь дня через четыре, – продолжал сир Хьюго. – К моему приезду должно быть все готово. Оставьте небольшой гарнизон для охраны замка, уменьшив его вдвое против обычного.
– Вдвое? – удивленно воскликнул Филипп. Он даже представить себе не мог, что его отец мог пойти на такой риск.
– Да, вдвое. Нам понадобятся все способные держать оружие. Необходимо обеспечить войско едой и кормом для лошадей для двухнедельного похода. Попробуйте достать в городе необходимое количество повозок. И конечно, обычный резерв вооружения – я имею в виду стрелы и копья. Соберите все мехи для воды, какие только сможете найти. Возможно, в такую жару нам вода понадобится больше, чем пища.
Жильбер, ты осмотришь оружие вместе с Льювеллином. Филипп, ты займешься лошадьми. Нужно, чтобы все они были в отличной форме.
Он продолжал отдавать распоряжения спокойным голосом, краткие, четкие указания, не забыв ни одной мелочи, предусматривая все возможные непредвиденные затруднения, подсказываемые ему богатым опытом участия в разных кампаниях на Востоке.
– Если останется время, – добавил он в конце, – расширьте ров у южной крепостной стены, Филипп. Пошли гонца в город, и прикажи ему согнать крестьян. Впрочем, ты можешь заняться этим уже завтра утром. Так будет лучше, если обстоятельства неожиданно изменятся.
Они перешли из трапезной в солар. Сир Хьюго продолжал отдавать приказания, дополняемые время от времени Льювеллином как самым опытным из присутствующих воином. К тому же заботы об экипировке воинства замка и так постоянно лежали на нем. Да и вряд ли кого еще стал бы слушать барон, кроме старого преданного слуги.
Жильбер расспрашивал об arriere ban: эта система, принятая в государстве крестоносцев, отличалась от обычаев его родной Нормандии.
– Во время войны каждый барон и рыцарь обязаны взяться за оружие, – объяснял сир Хьюго. – Человек