способом должны пробиться по стенам к главной башне. Они должны иметь возможность стрелять в убегающего противника.
– Лланстефан стоит на очень крутом холме, – заметил Питер. – Они не смогут быстро взбежать наверх. Тогда их могут подстрелить лучники де Бриоза.
– Есть еще какие-нибудь предложения? – спросил Филипп. – Льювеллин? – он вопросительно посмотрел на старого слугу. – Ты хочешь что-то добавить?
– Да, мой господин. Никаких плащей. Сир Хьюго никогда не надевал плащ во время ночной атаки. Говорил, что они очень заметны.
– Да, я об этом не подумал, – сказал Филипп. – Передай это всем, Льювеллин. Никаких плащей.
– В здешнем климате совсем нет никакой необходимости в плащах, – проворчал Льювеллин. – Разве это солнце может выжать хоть одну каплю пота?
Филипп рассмеялся. Он знал, что ответить Льювеллину.
– А что же ты хочешь, – язвительно сказал он, – чтобы солнце за несколько минут поджаривало сырое мясо?
Рот Льювеллина широко открылся от удивления, и вдруг морщинки на его лице весело зашевелились.
– Ах, так вы подслушивали, мой господин, – сказал он. – Я рассказывал похожие истории и вам, когда вы были еще маленьким мальчиком.
– Да, что-то припоминаю, Льювеллин. – Филипп снова заразительно рассмеялся, с любовью глядя на старика, и перед его глазами возникла живая картина: вот он сам, маленький мальчик, усаживается на свое излюбленное место, на вершине смотровой башни в Бланш-Гарде, над высокой сторожевой башенкой; внизу по зеленой долине, извиваясь змейкой, бежит широкий ручей, а в ясный день можно увидеть и синюю полоску моря у самого Аскалона, и белые шпили Монгиссарда дальше к северу – они с Джосселином любили подавать друг другу сигналы.
Филипп вздохнул. Воспоминания о Джосселине до сих пор глухой болью отдавались в его сердце.
– Смотрите завтра за Ричардом, – проговорил он, – чтобы он не попал в какую-нибудь беду.
И они снова вернулись к тренировкам с лестницами. Вдруг Филипп увидел на лестнице в десяти футах от земли Ричарда, быстро карабкающегося вверх.
– Ричард! – вскричал он.
Мальчик, услышав свое имя, остановился и посмотрел вниз.
– Да, мой господин? – крикнул он в ответ.
– Что ты там делаешь? – строго спросил его Филипп. – Хочешь свернуть себе шею?
– Но я тоже должен научиться взбираться по лестнице, мой господин, – сказал Ричард обиженным тоном. – Мне нужно уметь карабкаться на стены Иерусалима, когда я отправлюсь в крестовый поход. Льювеллин сказал мне, что это самые высокие лестницы в мире.
– Льювеллин слишком много говорит, – неодобрительно покачал головой Филипп. – А теперь спускайся сейчас же вниз.
Ричард медленно и с большой неохотой начал спускаться.
– Но разве я не могу потренироваться для сегодняшней ночи? – спросил мальчик.
– Для сегодняшней ночи? – переспросил Филипп.
– Да, мой господин. Я ваш оруженосец и должен всюду сопровождать вас.
– Ты мой оруженосец, а не мой слуга, – Филипп по-отечески потрепал рыжие вихры. – Теперь послушай меня, Ричард. Сегодня ты останешься в Кидвелли. Если ты ослушаешься, завтра же я отправлю тебя домой, в Кардифф. И отправлю тебя на телеге, потому что после того, что я с тобой сделаю, ты не сможешь сидеть в седле!
Ричард упрямо уткнул взгляд в землю. Не заметив обычной легкой усмешки Филиппа, он понял, что на этот раз его господин не склонен шутить, и печально кивнул головой.
– Да, мой господин, – еле слышно прошептал он и медленно поплелся прочь с поникшей головой, являя собой вызывающее слезы зрелище.
Льювеллин слышал их разговор. Когда мальчик проходил мимо, он громко хмыкнул, чтобы привлечь его внимание. Ричард поднял глаза и, увидев заговорщицки подмигивающее лицо Льювеллина, сначала удивился, а потом почувствовал, как в душе его снова зарождается надежда. Улыбнувшись старику в ответ, он рысцой пустился наутек, и Льювеллин с любовью смотрел, как в воротах замка исчезает на большой скорости его маленькая рыжеволосая фигурка. Уже две минуты спустя он примерял крохотные доспехи, специально заказанные для него отцом.
Удовлетворенный результатами тренировок, Филипп приказал убрать лестницы. К нему подошел сир Джеффри.
– Безнадежно, мой мальчик, все безнадежно, – печально покачал он головой. – Но все-таки, может быть, тебе повезет. Главное – хорошо набить животы перед тем, как начать это дело. Сам посуди, не можем же мы сражаться на пустой желудок.
Итак, отряд, готовый к штурму, собрался у факела во внутреннем дворе замка. Филипп уже провел смотр своим людям и даже несколько раз объяснил им, что нужно делать: по опыту он знал, что люди сражаются лучше, если им досконально известен замысел командира. Сейчас он был уверен, что все воины находятся в хорошей форме, поэтому решил не проезжать перед строем, а значит, и не заметил маленькую фигурку, сидящую на крупе коня позади старого воина, в самом конце колонны.
Сир Джеффри решил взять на себя роль проводника. Может быть, у него и были какие-нибудь сомнения в успехе ночного предприятия, о чем он, кстати, успел сообщить уже не раз, но, тем не менее, ни разу не сбившись с пути, он провел отряд через лес, находящийся в миле от Лланстефана, и через брод. Пока
