привязывали лошадей и собирали лестницы, Филипп подозвал сира Джеффри для последнего разговора. Отвлечение внимания стражников со стороны ворот должно начаться только после того, как со стороны западной стены послышатся звуки сражения, и тогда… чем больше шума им удастся поднять, тем лучше.
Сир Джеффри поехал вперед занимать свои позиции, а Филипп осторожно подъехал к краю леса. Ночь выдалась очень темная, и луна еще не взошла. С моря ветер гнал темные облака. «Наверное, начался прилив», – подумал Филипп, услышав, как тяжелые волны бьются о скалу возле замка.
Подавшись вперед, он всматривался в черный силуэт замка, выделяющийся на фоне серого неба. Но на стенах не было видно зажженного факела.
Слишком рано, решил Филипп. Но у него не было времени ждать сигнала Гервина.
– Жильбер, Питер! – тихо позвал он. – Все готовы? Отлично! Надевайте шлемы.
Сквозь щелочки шлема ночь показалась Филиппу еще темнее. «Что ж, не в первый и, даст бог, не в последний», – подумал он, застегивая ремешки вокруг неуклюжего куска железа. Пора бы уже кому-нибудь изобрести шлем поудобнее.
Потом он поднял руку, прислушался и вышел из-за деревьев. Справа и слева от себя он видел, как люди с лестницами медленно ступают по неровной, земле. Он слышал лишь тихий звон кольчуг, но и тот заглушался грохотом прибоя. Главная опасность не в том, что их услышат, а в том, что увидят.
– Факел! Факел! – раздался рядом чей-то голос.
На стене мерцал крошечный огонек, потом он постепенно разрастался, по мере того как разгорался факел, – свидетельство того, что Гервин сдержал свое слово.
«Осталось двести ярдов», – думал Филипп. На стенах пока еще все было тихо. Неужели часовые не заметили их? Или Гервин и его сторонники отвлекают их внимание?
Они прошли еще десять ярдов. Впереди темным блеском сияли черные каменные стены. Хватит ли длины лестниц?
Вдруг на стене раздался крик, потом другой. Наконец-то их заметили часовые. Филипп спрыгнул в ров.
– Ставьте лестницы! – закричал он: теперь уже не было смысла соблюдать тишину.
Гервин был прав. Склоны рва в этом месте почти прямо переходили в стену замка, и лестницы здесь ставить было удобнее. Филипп увидел, как поднялась первая лестница, качнулась в воздухе, а потом с глухим стуком ударилась о стену и застыла на месте.
С радостным волнением в сердце он побежал по дну оврага к стене. И вдруг над головой услышал пронзительный крик и невольно взглянул вверх. Прямо на него летел какой-то большой предмет. Едва он успел отскочить в сторону, как рядом упало мертвое тело.
Филипп нагнулся над ним, но не увидел на лбу человека белой повязки – отличительного знака атакующих; по договоренности, такие повязки должны были надеть и Гервин со своими людьми.
Филипп начал карабкаться наверх, цепляясь руками за узкие перекладины. Лестница тряслась и скрипела. Филипп настойчиво продолжал подниматься в полной темноте, но чувствовал, что двигается ужасно медленно. Висевший слева щит оттягивал его руку вниз, как вдруг он ощутил, что лестница, оторвавшись от стены, начала заваливаться назад.
И тогда всю тяжесть своего тела Филипп резко направил вперед. На какую-то долю секунды он повис в воздухе, балансируя, как цирковой канатоходец, но потом лестница перестала раскачиваться и снова ударилась о стену. Филипп полез дальше. Вдруг кто-то тронул его за плечо, и знакомый голос произнес:
– Сюда, мой господин! Давайте руку. – Это был Гервин.
Филипп перекинул одну ногу через парапет, Гервин помог ему, и он, не удержавшись на ногах, с громким стоном покатился вдоль узкой дорожки, предназначенной для часовых. Ни за самые богатые поместья в Англии, ни за сокровища самого Саладина, никогда, решил Филипп, он больше не полезет по приставной лестнице.
Вскочив на ноги, он вытащил из ножен свой меч.
– Где лестница, Гервин? – прокричал он.
– Направо, мой господин.
Филипп побежал по узкой дорожке в указанную сторону. Он слышал, как внизу оживает замок: играли трубы, горели факелы, стальные каблуки гулко стучали по камням внутреннего двора, отовсюду слышались крики.
Он добежал до лестницы как раз вовремя: наверх уже карабкалось трое людей, резко задрав головы. Филипп со всей силы ударил по первому шлему. Человек закричал и растворился в темноте: сбоку лестницы не было перил.
Второй человек остановился, с ужасом глядя вниз, куда упал его товарищ, поднял испуганные глаза вверх, чтобы прямо над собой увидеть сверкающие на фоне стены доспехи Филиппа. Но было уже поздно – Филипп, спустившись на две ступени, ударом меча рассек ему горло. На солдате не было кольчуги, и на коже его костюма выступила темно-красная полоса крови. Испустив последний вопль, он скатился к подножию лестницы, едва не сорвавшись вниз – его голова и плечи безжизненно свисали с края.
Третий человек не стал ждать. Быстро повернувшись, он побежал вниз, чтобы укрыться в башне. Филипп возбужденно рассмеялся. Пока можно было не ожидать нападения с лестницы, и он повернулся посмотреть, что происходило вокруг.
Он увидел долговязую фигуру Жильбера, длинной рукой рассекающего воздух и опускающего меч на голову невидимого Филиппу противника. Филипп снова рассмеялся. Теперь была заблокирована и вторая лестница. А потом он услышал слева радостный голос Питера:
– Все в порядке!
А немного погодя – саксонский боевой клич Гурта: «Аут! Аут!» Теперь на все четыре лестницы была поставлена охрана.
