быстрее увести караван, да к тому же еще убедить солдат, что видения не могут причинить им никакого вреда, даже если сам он не до конца в это верил.
Халь поднял высоко над головой свое оружие.
– Смотрите! Вот меч, что дала мне Великая Мать. Вот покрытый рунами клинок, которого страшится любое порождение тьмы. Люди, забудьте страх и идите следом за мной! – закричал он, разъезжая взад и вперед вдоль колонны. – Кеовульф, песню!
Калдеец громовым голосом затянул вдохновенный напев, солдаты Бельбидии подхватили. Не желая подчиняться страху, Халь заставил себя смотреть прямо в страшные лица призраков. Он построил людей в шеренги, и с возрожденной отвагой они зашагали вперед. Лес стал темнее, похожие прежде на дымку очертания жалобно кричащих мужчин и женщин сделались четче. Одна девушка упала на колени и принялась рыдать.
– Великая Мать, – бормотал Халь, крепче стискивая рукоять, – отврати от меня образ смерти. А ты, женщина, возвращайся в Иномирье! Ищи утешения у Великой Матери, ибо все мы ее дети. Она даст тебе покой.
Плач и крики не смолкали. На миг Халь пожалел, что его вера не так тверда, как у Брид. Все же силуэт девушки померк, и вот она уже была не плотнее, чем кружащиеся в воздухе пылинки, захваченные лучом света. Халь поднял меч выше и запел громче. Четкая мелодия давала солдатам ощущение единства.
Слева вдоль дороги, по оленьей тропе, шагала череда теней. Они шли в ногу и, казалось, вовсе не замечали ни эскорта принцессы, ни остальных душ, заполнявших своей болью лес. Так заняты они были тем, чтобы держать строй, и так погружены в себя, что Халь вовсе не чувствовал при виде их никакого беспокойства.
Он поскакал вперед, к Огдену; сержант встретил дворянина кривой улыбкой, но по глазам было понятно, что страх еще не отпустил его. Халь подмигнул: «держись». Подъехал бледный, бегающий глазами по сторонам Кай.
– Принц Тудвал желает сообщить вам, лорд Халь, о том, что на некотором расстоянии вверх по реке имеется прочный мост, которым пользуются лесорубы, – сказал он самым официальным тоном. – Повозки с трудом будут ехать по лесным тропам, однако мы хотя бы сумеем выбраться из самых темных участков Хобомани.
Халь кивнул и пустил по колонне приятную весть о том, что нелегкий путь на север вдоль Шкурьего Ручья постепенно выводит их из заселенных призраками мест.
Действительно, вскоре видения начали бледнеть, и Халь уж думал, что они вот-вот исчезнут окончательно, но тут с другого берега донеслись отчаянные вопли: кто-то звал на помощь.
Призраки пытаются заманить нас в глушь, подумал Халь и стал подпевать Кеовульфу, чтобы не слушать их. Однако голоса становились все яснее, и желание переправиться через реку и проверить, в чем дело, возрастало. Вдруг Тудвал, ехавший впереди, заорал:
– Пожар! Пожар! – Он указывал направо – там мерцающие рыжие отсветы превращали стволы деревьев в черные силуэты. – Кеовульф, Халь, берите дюжину людей и туда.
Халь заколебался: стоит ли оставлять повозки и принцессу? К тому же огонь с виду казался небольшим и угрозы для каравана не представлял. Несомненно, он бы сам вскорости потух, тем более что погода стояла самая дождливая. Вдруг Халь услышал крик.
Кеовульф уже собирал людей, но Халь его ждать не мог. Сухая древесина трещала, занимаясь, и кто-то визжал тонкими нечеловеческими голосами. И еще старуха: старуха в зеленых лохмотьях, с волосами как растрепанная пакля; она будто умоляла Халя поторопиться.
Меч в руке звенел и тащил его за собой к огню. Что-то в этой женщине было таким природным, земным. Брид, несомненно, хотела бы, чтобы Халь ей помог. Слов ее он не слышал, но понимал, что старуха зовет его. Из глубины души пришла мысль: она узнала силу меча, меча, врученного ему, дабы чтить имя Великой Матери; меч откликается ее голосу. Надо было непременно ей помочь.
Рядом со старухой, сжимая ее ладонь, стояло крохотное существо, отчаянно размахивавшее свободной рукой, тоненькой, будто ветка дерева. Чуднее зрелища Халь в жизни не видал и решил, было, что это ерунда какая-то, призраки, но тут вспомнил: ведь Брид когда-то рассказывала, что в лесу живут этакие маленькие созданьица, как же их?.. кобольды! Наполовину человечки, наполовину родня деревьям.
Старуха опять заговорила, и теперь Халь понял:
– Помоги нам. Во имя Великой Матери.
Она повернулась и скрылась, ковыляя, в густом дыму. И тут собаки Тудвала сорвались с места, обогнали Халя и бросились за нею.
– Отзови их! – завопил Халь, вонзая шпоры в бока Тайне, и поскакал едва ли не в самое пламя.
Однако старуха пропала. Только что Халь видел, как она хватается за старую иву, чтобы удержаться на ногах, и вдруг раз и исчезла. Собаки забегали вокруг того места, возбужденно сопя, будто учуяли оленя.
Удивительное зрелище открылось перед ним: несколько человек сгребали сухие листья и хворост и наваливали большими кучами у корней деревьев, а потом подносили к ним факелы и принимались размахивать куртками, чтобы пламя побыстрее разгоралось. Из клубов дыма доносились отчаянные вопли.
Увидав Халя, люди застыли на месте.
– Живо все тушите! – громко приказал он. Поджигатели тут же разбежались. Халь спрыгнул на землю и велел Кеовульфу с людьми скорее спешить сюда.
От жары и дыма было нечем дышать. Закрыв локтем, низ лица и низко нагнувшись, Халь побежал между очагами пожара в ту сторону, откуда доносились крики. Пламя быстро распространялось, ветер разносил его по опавшей листве.
Вдруг Халь закашлялся и едва не споткнулся от удивления. Не может быть! Испуганные крики доносились от маленьких кривых березок, заламывавших ветви, будто руки. Наверное, какой-то обман зрения. Он поморгал, посмотрел еще раз нет, среди берез стояли живые существа с похожей на кору кожей и напоминавшими поросль снежного дерева «утехи зимнего путника», как его назвали в горах Торра-Альты
