— Как бревно, а ты? — Элли сделала вид, что ничего не знает, хотя голос грозил вот-вот подвести ее.
— Я не хотел. Предпочел бы всю ночь думать о тебе.
— Но все-таки уснул, — догадалась Элли. — И подозреваю, не видел меня даже во сне.
Дрейк рассмеялся.
— Если бы я умел управлять своими снами, то они были бы только о тебе.
— И ни о ком другом? — как бы между прочим спросила она.
— Определенно.
Элли сжала зубы. Лицемер. Ничтожество.
— Я заеду за тобой днем в гостиницу, — заявил Дрейк, уверенный в том, что она уже принадлежит ему и готова подчиняться его приказам.
— Нет, сегодня я вернусь поздно. А знаешь что? Ведь всегда ты меня приглашаешь куда-то; почему бы мне не пригласить тебя сегодня вечером? — предложила Элли.
— Совсем не обязательно. И какое это имеет значение, если мы теперь вместе?
Элли напряглась и сжала трубку, но сумела выдавить:
— Нет, я настаиваю. Дай мне свой адрес, и я заеду за тобой. В районе восьми.
— Я бы чувствовал себя уютнее, если бы мы поехали на моей машине.
— Но тогда это уже не будет полностью моим приглашением, — запротестовала Элли. — Дрейк, пожалуйста, позволь мне сделать по-своему. Это будет забавно.
Он рассмеялся и неохотно согласился:
— Ладно. Только будь осторожна. Возьми такси и убедись, что швейцар назовет водителю адрес, а таксист будет знать дорогу.
Ее улыбка была холодна, но голос кокетлив:
— Дрейк, зачем все эти предосторожности? Можно подумать, ты волнуешься обо мне.
Его голос звучал совершенно искренне, когда он произнес:
— Так оно и есть, и ты знаешь это. Я не могу дождаться, чтобы продемонстрировать тебе, как сильно.
В этот день она фотографировала пасхальное яйцо, внутренний сюрприз которого был некогда утерян. Элли специально оставила его напоследок, хотя ждала этого дня с замиранием сердца. Однако теперь ей казалось, что желанный день ничем не отличается от любого другого. Ей никак не удавалось сконцентрироваться, ведь она все еще негодовала, думая о Дрейке. Кстати, не была ли умышленно напущенная на себя холодность всего лишь игрой, устроенной ради того, чтобы вызвать ее интерес? А его неподдельное желание и страсть к ней прошлой ночью... неужели это тоже было притворством? Хотя почему бы и нет? Разве это не оригинальная и не эффективная линия поведения?
Элли заставила себя сосредоточиться на работе. Сотрудники музея уже настолько к ней привыкли, что с ней оставалось только два человека: помощник, который перемещал яйцо и ставил его на крутящийся стенд, и охранник, сидевший около двери и не мешавшийся под ногами. Причем один из них частенько отсутствовал. И вот однажды, когда помощник куда-то вышел, оставив ее фотографировать, Элли оказалась практически наедине с яйцом, поскольку охранник мирно дремал, развалившись на стуле, сморенный жарой от софитов. Его форменная кепка была надвинута на глаза. Элли воспользовалась случаем и зарисовала яйцо. Изобразив его в натуральную величину, она не устояла и нарисовала еще детали сюрприза, о котором ей рассказывали когда-то давно. Услышав звук приближающихся шагов, Элли поспешно засунула рисунок в сумку и в тот момент, когда вошел помощник, а охранник выпрямился, сделала вид, что занята фотоаппаратом.
Сергей появился в обеденный перерыв и снова пригласил ее куда-нибудь сходить, но уже не так настойчиво, как раньше, видимо уверенный в очередном отказе. Однако Элли улыбнулась ему и произнесла:
— Я так благодарна вам за ваше внимание, что, пожалуй, позволю себе пригласить вас куда- нибудь.
Его не пришлось долго уговаривать, он даже предложил несколько хороших, по его мнению, мест, где они могли бы неплохо поужинать.
Когда такси остановилось около дома Дрейка, он уже ждал у входа. Собравшись сесть сзади с Элли, Дрейк обнаружил рядом с ней Сергея. Судя по всему, он собрался было заключить ее в объятия и поцеловать, но присутствие другого мужчины сделало это невозможным.
Элли подвинулась, приглашая:
— Садись, здесь хватит места.
Потеснившись, она оказалась еще ближе к Сергею, который тут же положил руку якобы на спинку сиденья, но на самом деле практически ей на плечо.
Присоединившись к ним, Дрейк вежливо поздоровался, но голос выдал его чувства — он был удивлен и озадачен.
— Привет, Сергей. Рад тебя видеть.
Изумление эхом отозвалось и в голосе Сергея, когда он отвечал на приветствие. Для Элли было очевидно, что ни один из мужчин не рад видеть второго, но они оказались слишком воспитанны, чтобы показать это.
По дороге они непринужденно болтали, а оказавшись в ресторане, Элли позаботилась о том, чтобы занять место между ними. Ресторан находился в старинном роскошном особняке. Оглядевшись, Элли улыбнулась им обоим.
— Разве не великолепно?
Сергей усмехнулся и кивнул; он наслаждался вечером по крайней мере благодаря вкусной еде и достойному окружению. Если он и чувствовал досаду из-за того, что не оказался с ней наедине, то ухитрился не показать этого. Он много болтал, а после того, как они заказали вторую бутылку вина, еще больше разговорился. Дрейк тоже был дружелюбен и вежлив, но при первой же возможности пригласил Элли танцевать.
— Зачем ты позвала его? — потребовал он объяснений, как только она оказалась в его объятиях.
— Ты возражаешь?
— Я хотел быть только с тобой. — Голос Дрейка был мягок, а взгляд нежен.
— Я была должна ему ужин. Или ты предпочел бы, чтобы я пошла с ним одна?
— Нет. — Рука Дрейка напряглась, и он улыбнулся. — Просто весь день я мечтал о свидании с тобой.
— Правда?
Его лицо потемнело от желания, а тон стал настойчивее.
— Я ужасно хочу поцеловать тебя, Элли.
В его глазах и голосе была такая тоска, что сердце Элли дрогнуло, хотя она и знала, что это обман.
— Эй, — упрекнула она его. — Не говори так. Ты вгоняешь меня в краску.
— А если мне это нравится?
Она подняла голову и заглянула ему в глаза, стараясь проникнуть за двуличную маску. Но увидела только теплоту и нежность, легкую улыбку на губах и явную симпатию в глазах. Он выглядел точь-в-точь как человек, которым притворялся прошлой ночью: нетерпеливый любовник в ожидании момента, когда сможет сделать ее своей. Элли отвела взгляд. Легкий румянец все-таки появился на ее щеках, заставив улыбнуться, но появился скорее от злости и обиды, чем от смущения, как Дрейк себе наверняка вообразил.
Он собрался прижать ее к себе покрепче, но она отстранилась, сказав:
— Нам лучше вернуться к Сергею.
— Нет, я хочу обнимать тебя.
Когда Дрейк что-то делает, то не ограничивается полумерами, подумала Элли. Из отстраненного и холодного он превратился в полную противоположность, став откровенно пылким мужчиной. Если бы она не знала, как все обстоит на самом деле, то подумала бы, что раньше он просто боялся признаться в своих чувствах, а поняв, что нашел то, что искал, решил не сдерживаться, выпустить на волю свою страсть. Только теперь она все знала, и ее тошнило от его лицемерия. Однако в эту игру могут играть и двое.
