ты жила у нас, но мне кажется, что это тебе не по нутру.
— Верно, — решительно сказала Лин. — А что с той квартирой, где жила мама?
— Она отказалась от аренды, когда вышла замуж. Твои вещи у меня.
— Значит, придется поискать собственное жилье.
— Тебе вот-вот исполнится двадцать один. Если хочешь, я подарю тебе квартиру, но это не означает, что я отказываюсь от алиментов.
— Может, мне следует поискать работу? — предложила она.
Отец удивленно рассмеялся, и это ее почему-то покоробило.
— В этом нет никакой необходимости.
— Почему же? — горько спросила она. — С твоей охотницей за состояниями тебе очень понадобятся деньги на алмазы и платья, которые ей так нравятся. Бьюсь об заклад, что она еще выскажет тебе относительно квартиры для меня…
— Прекрати, Лин! — хриплым голосом выкрикнул Джонатан Стэндиш. — Почему ты ее так ненавидишь? Ты уже должна была бы успокоиться…
— Ты сам знаешь почему!
— А что, Морган не говорил с тобой о Клэр?
Она бросила на него удивленный взгляд, вдруг вспомнив, как часто Морган возвращался к этой нежеланной для нее теме. Затем неуверенно сказала:
— В общем, да, говорил. Это ты его просил?
— Я просил его по мере возможности убедить тебя спокойнее отнестись к моему браку, — сказал отец и, вздохнув, добавил: — Но, насколько я понимаю, у него ничего не получилось.
— Не получилось. Ничего, — подтвердила Лин.
Он в задумчивости посмотрел на нее и пожал плечами.
— Что же, ничего не поделаешь. Мне бы не хотелось, чтобы это стояло между нами.
Она довольно улыбнулась.
— Очень хорошо, я рада. Мы ведь можем видеться и без нее, а?
Лин едва сдержалась, чтобы не выпалить: «Без этой женщины».
— Если ты на этом настаиваешь.
— И если она тебе позволит, — колко добавила Лин.
Он хохотнул.
— Трудно сохранить две любви сразу, Лин. Любовь к тебе и любовь к Клэр.
— Про любовь к маме ты уже и не говоришь, — невыразительно заметила она.
— Мне твоя мать всегда нравилась и будет нравиться, Лин, но мы разлюбили друг друга еще задолго до того, как появилась Клэр.
— Не верю. Ты просто хочешь, чтобы я в это поверила, и тем самым убаюкиваешь собственную совесть. Именно Клэр заставила тебя раздвоиться и разбила мамину жизнь.
— Пусть так, но теперь с ее жизнью все в порядке, — бесцеремонно заявил он и поднял руку, подзывая официанта.
На улице он остановил такси и сказал:
— Звони в любое время и сообщи, когда найдешь квартиру. Подбросить тебя до отеля?
Лин отрицательно покачала головой.
— Нет, спасибо, мне еще надо в парикмахерскую и по магазинам, покупать наряды, — ответила она возбужденным голосом, уже думая о том, ради кого будет их покупать.
Отец взглянул на нее и заметил:
— Ты словно влюблена.
— Разве? — Лицо ее смягчилось, а глаза заблестели и она с удовольствием рассмеялась. — С чего же ты вдруг? Я просто рада, что опять лома и что мы все утрясли. Не больше.
Она помахала ему на прощанье рукой и провела остаток дня в приятных хлопотах. Сначала отправилась в парикмахерскую, затем бегала по магазинам, а вечер посвятила примерке обновок перед зеркалом, пытаясь угадать, понравятся ли они Моргану. И все время ждала его звонка. Наступил вечер, а он все не звонил, и тогда она решила поужинать в отеле, предупредив администратора, где ее можно найти. Как глупо, что она не спросила, где живет этот друг. А что, если Морган в Йоркшире или где-то так же далеко? Как бы то ни было, он уже, видимо, на месте. Если только с машиной ничего не случилось. В десять он все еще не звонил, и Лин уже не сомневалась в том, что он попал в жуткую аварию и сейчас лежит где- нибудь в больнице. А поскольку она не имела ни малейшего представления о том, в какую сторону он отправился, то даже не могла позвонить в полицию.
Сон ее был недолгим и беспокойным. Лин вскочила рано утром и принялась листать телефонный справочник и звонить всем М. Френчам. Она занималась этим целый день. Где-то около трех дня в трубке раздался знакомый голос, и она с огромным облегчением вздохнула.
— Ты почему не звонишь? Я места себе не нахожу, а ты… Я уже испугалась, что ты попал в аварию.
Морган был явно удивлен.
— Я только-только вошел. Назад в Лондон мне пришлось ехать поездом.
— А вчера почему не позвонил?
— Зачем?
Ее словно холодной водой окатили. Она его так любила, что полдня, проведенные без него, показались ей невыносимыми, она страшно скучала и очень хотела услышать его голос. Однако столь безразличный вопрос: «Зачем?» — говорил совсем о других чувствах. Он не скучал, может, он даже и не вспомнил о ней ни разу с тех пор, как они расстались. Как бы то ни было, он явно не испытывал непреодолимого желания позвонить ей, чтобы узнать, как она, или просто услышать ее голос.
— Лин! — позвал он после долгого молчания.
— Да? — глухо отозвалась она. — Я просто подумала, что тебе, может быть, интересно, как у меня сложился разговор с отцом.
— Ну, и как?
— Вроде бы неплохо.
— И это все? Просто «неплохо»?
— Он хочет подарить мне квартиру на день рождения. А еще он сказал, что поручил тебе примирить меня с Клэр, — язвительно добавила она.
— Но все мои усилия пошли коту под хвост, — сухо заметил Морган, даже и не пытаясь этого отрицать.
— Что же ты меня об этом не предупредил?
— А зачем? — спросил он и очень умело сменил тему разговора: — У тебя в номере кровать большая?
Она улыбнулась.
— Очень большая.
— Отлично. Поужинаем вместе? Я заеду в восемь.
— Раньше не получится? — с тоской в голосе спросила Лин.
— Извини, дорогая, но, пока меня не было, накопилось столько дел…
— Да, понятно. — Она с трудом выдавила смешок. — Боюсь, что я слишком привыкла быть рядом с тобой целыми днями. Ладно, встретимся в восемь. Я буду в баре.
Она надела кремовое шелковое платье, оставлявшее открытым одно загорелое плечо, надеясь поразить его, и это ей удалось — она поняла это, когда, намеренно опоздав, вошла в бар. Заметив ее, Морган, облокотившийся на стойку бара, медленно выпрямился, не сводя с нее глаз.
На мгновение Лин задержалась в дверях, обведя помещение взглядом и обратив внимание на то, как изменился гул в комнате, когда ее заметили сидящие там мужчины; затем прямиком прошла к Моргану, положила руку ему на плечо и как бы небрежно поцеловала в губы. Он обнял ее за талию, глядя на нее сверху вниз с сумасшедшим веселым блеском голубых глаз.
— Ну, и что ты пытаешься доказать? — пробормотал он ей на ухо. — Хочешь меня завести?
Откинув назад голову, она обольстительно надула губки.
