— Это Браунинг, помощник капитана, — сказал Морган, указывая на своего собеседника. — А это Лин Стэндиш.
— Тим Браунинг, — поправил мужчина — очень молодой, с темными вьющимися волосами и коричневым от загара лицом.
— Что будешь пить? — поинтересовался Морган.
— Двойную водку с тоником, — с вызовом заявила она, но, к ее разочарованию, Морган отнесся к этому совершенно спокойно и передал заказ бармену.
Вскоре в баре появились две средних лет супружеские пары, капитан, два израильских студента, два офицера и две дамы преклонного возраста, казавшиеся сестрами. Тим Браунинг отправился поприветствовать вновь прибывших, и Лин, воспользовавшись этим, заметила Моргану:
— Как это вам удалось в самую последнюю минуту получить для меня отдельную каюту? Это даже забавно.
— Почему в последнюю минуту?
— Как почему? Ведь мы же приехали сюда совсем недавно. Я… — Заметив блеск его голубых глаз, она осеклась. — Выходит, вы заказали билеты заранее? — гневно спросила она и тут же с горечью добавила: — Почему вы были так уверены, что я поеду?
— Ну, если бы ты отказалась, я бы повез тебя силой, — без хвастовства ответил он и широко улыбнулся.
Но Лин не собиралась так легко сдаваться и, сердито взглянув на него, уже приготовилась произнести новую колкость, но тут к ним подошел офицер в сопровождении целой группы пассажиров, и началась церемония представления. Однако Лин не запомнила ни одного имени. Взяв из рук Моргана заказанный напиток, она решила поговорить с Тимом Браунингом.
— Сколько плыть до Англии?
— Около месяца, — бодро ответил он.
— Около месяца? — ужаснулась Лин. — Неужели до Англии так далеко?
— Мы останавливаемся в нескольких портах, — объяснил Тим.
— Я же говорил, что путешествие будет долгим, — прошептал ей на ухо Морган.
Она резко обернулась с гневным блеском в глазах.
— Если бы мы полетели самолетом, то уже завтра были бы в Лондоне.
— Я знаю, — подтвердил он.
— Тогда зачем болтаться несколько недель на этой посудине?
— Не так громко, — посоветовал ей Морган. — Боже упаси, если тебя услышит капитан, еще пристрелит.
— Ах, ради Бога! В этом нет ничего смешного! — раздраженно воскликнула она.
— Как, впрочем, и ничего трагичного, — довольно жестко закончил за нее Морган. — Ты ведь не очень спешила домой. Что изменилось? Неделей раньше, неделей позже.
— Дело в том, — с тихой яростью ответила она, — что эти несколько недель мне придется провести в вашей компании.
Морган приподнял левую бровь.
— Можно подумать, что я тебе не нравлюсь.
— Именно так.
Он состроил скорбную физиономию, но глаза его лучились смехом:
— Я погиб.
Лин едва сдержала язвительное замечание, вдруг сообразив, что ее злость только смешит Моргана. Он был уверен, что рано или поздно она смирится. Она отвернулась, залпом выпила водку и, несмотря на то, что внутри у нее все кипело, взяла себя в руки. Она не привыкла к такому обращению. До развода родителей у нее всегда было право на собственное мнение, и даже в кибуце к ней относились с большим уважением.
Воспользовавшись тем, что одна из престарелых сестер задала Моргану какой-то вопрос, Лин подошла к Тиму Браунингу.
— Когда мы отплываем? — почти шепотом спросила она, надеясь, что Морган ее не слышит.
— На рассвете, когда вы еще будете крепко спать, — ответил Тим.
Вскоре стюард пригласил всех на ужин.
В столовой для пассажиров был накрыт длинный общий стол, и Лин села подальше от Моргана, рядом с израильскими студентами. С трудом объясняясь на жуткой смеси английского и иврита, она узнала, что их первая остановка — в порту Александрии.
После ужина офицеры вернулись к службе, а пассажиры перешли в бар. Их было довольно много, и постепенно они начали осваиваться, но Лин, торопливо пожелав студентам спокойной ночи, предпочла отправиться в свою каюту. Переодевшись в джинсы и блузку, она побросала в сумку вещи и легла, на всякий случай поставив портативный будильник на час ночи.
Но после всего, что произошло за день, она была слишком возбуждена, чтобы уснуть. Несколько раз она перечитала письмо отца, все еще не веря, что мать снова вышла замуж. Причем даже не поставила ее в известность и не попыталась связаться с ней! Для Лин это оказалось сильнейшим ударом.
Лежа в постели, она вслушивалась в незнакомые звуки: металлическое постанывание корабля, пульсация машин на соседних судах и неумолчное жужжание кранов в порту, занятых погрузкой и разгрузкой. Ворчание подводного ада, подумала она, вспомнив тишину кибуца. Интересно, грузят ли они хоть что-нибудь из того, что производится в кибуце?
Звуки на борту «Бритиш Баунти» постепенно стихли, и в час ночи Лин поднялась, накинула куртку и взяла сумку. Приоткрыв дверь каюты, она осторожно выглянула в пустынный коридор и вышла на главную палубу. Увидев, что трап еще не убран, она с облегчением вздохнула. Возле трапа стоял офицер, но через несколько минут кто-то позвал его, и Лин прошмыгнула у него за спиной, быстро пересекла освещенную часть трапа и спряталась в тени. Какое-то время она напряженно ждала, опасаясь, что сейчас ее обнаружат, но на судне все было спокойно. Лин даже довольно хихикнула — как все-таки легко ей удалось бежать! — перебросила сумку через плечо и торопливо зашагала через порт к городу.
Охранники, стоявшие у входа в порт, даже не подняли на нее глаз. В Хайфе Лин оказалась впервые, но была уверена, что доберется до центра, а там возьмет такси до аэропорта. Единственное, что ее беспокоило, так это стоимость билета: хватит ли ей шекелей?
Она шла меж двух рядов тонущих в темноте зданий, скорее всего это были склады. Чуть дальше появились редкие домики — и ни одной живой души! Ей даже стало жутко от гулкого перестука ее каблучков, одиноко раздававшегося в ночи.
Лин пугалась своих собственных шагов, словно кто-то гнался за ней. Несколько раз с опаской обернулась, но сзади никого не было. Ускорив шаг, она наконец увидела огни кафе и облегченно перевела дух.
Ну, вот и слава Богу! Теперь она вызовет такси и поедет в аэропорт. Но, толкнув дверь, она, к своему ужасу, обнаружила, что попала не в кафе, а в дешевую пивнушку. Несколько мужчин в грубых матросских робах при ее появлении замолчали. Почувствовав на себе их взгляды, она впервые пожалела о том, что сделала. Но раз уж она здесь, надо довести дело до конца. Не обращая внимания на пристальные взгляды, Лин прошла прямо к хозяину, облокотившемуся о стойку. На руке у него была вытатуирована змея.
— Простите, вы говорите по-английски?
Он смерил ее взглядом.
— Допустим…
— Можно вызвать от вас такси?
Он ухмыльнулся так, что ей стало не по себе.
— Нет телефона.
— Но как же так! — в тревоге воскликнула Лин.
Он равнодушно пожал плечами, и змея зашевелилась, как живая.
Лин, не привыкшая к такому хамству, повернулась и вышла, но тут же услышала за собой торопливые шаги. Она старалась не оборачиваться, но шаги все приближались, и через несколько мгновений двое из тех, что сидели в таверне, преградили ей путь.