промчалась Бет, она перегнулась через поручни, и ее вырвало.
Облегчившись, Бет вытерла губы передником.
– О, – прокаркала она, содрогаясь всем телом. – Уверена, что потеряю ребенка.
– Ничего подобного, – сказала Анна, стараясь ее утешить. – Ступай отдохни. Позже Джосая присмотрит за тобой, а я попытаюсь раздобыть бульона, чтобы ты подкрепилась.
У Бет исказилось лицо при одной мысли о пище, но она попыталась слабо улыбнуться и отправилась обратно в грузовой трюм.
Как только Бет скрылась из виду, Анна, не в силах сдерживаться, тоже перегнулась через поручни, и ее вырвало.
Глава 24
Леди-пират
Анна сошла с корабля вместе с Джоном и остальными, стараясь прочно держаться на твердой земле и следить за своим желудком, в котором бунтовали черствые бисквиты с капитанского стола пополам с водянистым элем, которыми она позавтракала.
– Почему Харфлер, Джон? – спросила Анна.
Господи! Она должна была скрыть от Джона Гилберта то, что уже заподозрила.
– Нам лучше не привлекать внимания Уэверби к английскому кораблю, прибывшему в Гавр, – ответил он, улыбнувшись ей. В туго облегавших ее тело бриджах, раскачиваясь на ходу, как подвыпивший матрос, она выглядела очаровательно.
Воспользовавшись телегой с сеном, а также безупречным французским языком Анны, на котором при дворе Карла говорили не меньше, чем на английском, к ночи они добрались до порта Гавра. В слабо освещенных фонарями доках путники разбились на группы по двое и по трое, изображая пьяных моряков и их шлюх. Они обнаружили «Эре», ставший на якорь в отдалении от остальных судов в конце гавани, обращенный носом к выходу в море.
Джон потянул Анну в тень, а остальные исчезли позади здания товарного склада. Он заметил только одного часового на галере. Ни на мачте, ни на палубе никого не было.
– Сосчитай весла, Анна, – прошептал Джон.
– Я вижу восемь, – ответила она.
– Значит, там шестнадцать гребцов и команда из двадцати пяти человек, способных защищать судно, включая и офицеров. А также Уэверби.
Джозеф и доктор Уиндем незаметно подобрались к ним, и их тени слились с тенями Джона и Анны.
– Нас всего шестеро против целого полчища врагов, – сказал Джозеф.
– Ты забыл женщин, мой добрый Джозеф, – укорила его Анна.
– Нет, леди, не забыл. В отличие от других мужчин я восхищаюсь твоей отвагой, мужеством Бет, хотя считаю маловероятным, что квакерша Кейт сможет оказать нам серьезную помощь. Нам нужны сильные руки, способные орудовать мечом против стольких мужчин.
В этот момент трое мужчин с красными кокардами жандармов вышли из-за угла и остановились под фонарем всего в нескольких ярдах от них. Один разжигал длинную глиняную трубку, второй нес на плече кремневое ружье. Джон обнял Анну за плечи и прижал к себе.
С борта «Эре» донеслось пение. Мужчины пели песню, известную им всем:
Но вместо развеселого напева, который Джон с юности слышал в тавернах в бытность свою в Оксфорде, теперь ему слышалась безнадежная и мрачная похоронная мелодия.
– Anglais, – сказал один из жандармов, ткнув пальцем в галеру.
– Les chiens,[5] – откликнулся другой. Они рассмеялись и направились к верфи.
Анна пришла в ярость.
– Щенки? Да как они смеют?
– Посмотрим, кто из нас щенки, – прошептал Джон ей на ухо.
– Разве англичане могут быть на этом корабле? – прошептала Анна.
– Возможно, их взяли в плен в июне во время битвы при Лоустофте, а теперь они скованы цепями на корабле Уэверби, – процедил Джон сквозь зубы. – Ради денег этот негодяй готов на любую подлость.
Джозеф схватил Джона за руку.
– Погляди-ка, Джонни, мой мальчик, они спускают с корабля шлюпку.
Анна изо всех сил всматривалась в корабль. Фонарь, свисавший со столба на корме, осветил столь хорошо ей знакомое лицо.
– Эдвард, – пробормотала она и снова вздрогнула, хотя ночь была теплой, и почувствовала, что рука Джона, старавшегося вдохнуть в нее уверенность, крепче сжала ее плечи.
– Не волнуйся, моя радость. Я намеревался выманить Уэверби с корабля, но если нам удастся при этом освободить славных английских моряков, это будет большой удачей.
Шлюпку подтянули ближе к кораблю, и Уэверби первый спустился в нее. Он и сопровождавший его офицер остановились в свете фонаря, чтобы снова оглянуться на «Эре».
