Сначала через поручни перебрался Уэверби, за ним последовал капитан. Они спрыгнули на палубу и огляделись. Уэверби стал медленно вытаскивать лезвие из ножен.
– Что-то здесь неладно, капитан.
Джон выступил из-за бочонка и оказался в свете фонаря. В руке у него был пистолет. Анна следовала за ним тоже с пистолетом в руке. Оба нацелили пистолеты на Уэверби. Джон слегка поклонился.
– Вы правы, милорд Уэверби. И вы, и славный капитан – наши пленники. Бросьте оружие!
Капитан немедленно подчинился.
Уэверби медлил, мысль его лихорадочно работала. Остановив взгляд на Джоне Гилберте, Уэверби произнес:
– А, этот евнух еще жив?
Уэверби посмотрел на Анну.
– Не хотите ли приветствовать меня поцелуем, миледи Уэверби?
– Ни за что на свете, – произнесла Анна с презрением и торжествующе добавила: – Джон Гилберт не евнух, милорд, могу поклясться.
Эдвард сделал шаг вперед, лениво чертя в воздухе круги шпагой, будто пробовал металл на прочность. Его взгляд перебегал с Джона на Анну и был полон такой злобы, что Анна содрогнулась.
– Когда мы виделись в последний раз, любовь моя, о тебе нежно заботился король, а твой разбойник был на пути к отплытию из Англии. Поэтому оставь свои сказки, но все же берегитесь, миледи графиня, потому что адюльтер в Англии все еще считается тяжким преступлением для женщины. – Он улыбнулся. – Но я человек благородный и прощу тебе измену, если вернешься в мою постель. Пристрели этого негодяя, если не хочешь оказаться изгоем общества, как он.
– Король даровал свое королевское прощение Джону Гилберту, – произнесла Анна.
– Понимаю. Значит, не будет радостной встречи с вернувшимся мужем. А ты умнее, чем я думал, Анна. Но благородный пэр Англии не сдается и ни за что не уступит такому негодяю, как этот разбойник, и королевской любовнице.
Из тени выступили сподвижники Джона и английские моряки.
– Позвольте мне перерезать глотку этому предателю, – сказал один из них.
Голландский капитан отошел на несколько шагов от Уэверби.
Джон покачал головой:
– Нет, ребята, его глотка принадлежит королю.
– Но ты принадлежишь мне, – процедил Уэверби сквозь зубы, – как и твоя шлюха. Вас обоих повесят как пиратов в доках Дептфорда. Неужто ты думаешь, что король поверит тебе? Мое слово против слова безземельного плута и бастарда?
Голландский капитан протянул руку Джону.
– Я скажу королю, что его граф – предатель, расшифровывавший английские депеши адмиралу де Рейтеру. А мое слово что-нибудь да значит.
Уэверби ринулся на капитана и вонзил ему шпагу между глаз. Тонкая струйка крови брызнула из раны и оросила палубу.
– Раны Христовы! – произнес Эдвард, – вытирая шпагу платком, благоухающим сандаловым деревом. – Из-за вас я потерял опытного капитана моего торгового судна.
Джон ринулся вперед и выхватил из ножен шпагу. Анна испуганно вскрикнула:
– Джонни, он превосходно владеет шпагой!
– Будь спокойна, Анна, и держись в стороне, – скомандовал Джон.
Шпага Уэверби затанцевала возле Джона, производя круговые движения и провоцируя его подойти ближе.
Джон такими же танцующими движениями отступал, перепрыгнув через труп капитана.
– Это пример вашей аристократической чести, милорд? – спросил он.
Шпага Уэверби со свистом рассекла воздух.
– Бастарды не могут навязывать джентльменам правила поведения. Так что не жди пощады.
Джон увернулся от удара.
– Ну если вы называете себя дворянином, то я горжусь тем, что могу назвать себя бастардом, милорд.
Джон сказал это вполне искренне.
По мере того как его лордство наступал, Джон увертывался со свойственной ему ловкостью и быстротой, понимая, что длинные руки Уэверби дают ему преимущество. Джон не стал бы сражаться с Уэверби, как учат в школах фехтования. Он использовал уроки уличных стычек в Лондоне, орудуя шпагой как щитом, лавируя, поворачиваясь, отступая снова и снова и оказываясь с другой стороны от Уэверби, чего тот не ожидал.
Джон видел, что Уэверби изнемогает от усталости и злобы, когда наконец смог повернуться к нему лицом и, видя, что взгляд графа упал на его ноги, догадался, что последует. Он подпрыгнул, когда Уэверби совершил выпад, и его шпага резанула воздух под ногами Джона, не причинив ему вреда.
Уэверби потерял равновесие, и когда ноги Джона снова коснулись палубы, его шпага пронзила правое
