– Ненадолго, я хорошо знаю Бена, – ответил Джон с мрачным видом, откупорил последний кувшин с элем и пустил по кругу.
– Миледи! – Бет в глубоком реверансе присела перед Анной. – Я каждую ночь за тебя молилась.
Анна подняла девушку, обняла за пухлые плечи.
– Теперь я не миледи, а просто Анна. А это Кейт.
Анна взяла Кейт за руку и вывела смущенную и упирающуюся молодую квакершу вперед, оторвав от доктора Уиндема, державшего ее в объятиях.
– В банде Джона Гилберта все равны, – вырвалось у Анны.
Анна давно так считала, и наконец пришло время, когда она высказала свое мнение. Здесь не было слуг, чтобы выполнять ее капризы, не было изысканных французских и испанских вин, не было придворных, способных долгими часами с неисчерпаемым остроумием говорить ни о чем, не было виол, на которых играли увертюру Люлли в апартаментах, облицованных мрамором. Здесь предстояли всевозможные тяготы, но Анну любили, и в ней нуждались. Здесь у нее были друзья. Здесь она обрела настоящее счастье. Анна лукаво улыбнулась Джону:
– Ведь у меня теперь есть право голоса. Не так ли?
– Есть, – ответил Джон, с гордостью глядя на нее, – но, боюсь, мне придется в этом раскаяться.
Они долго смотрели друг на друга, и всем стало ясно, что нынешняя Анна совсем не та высокомерная леди, которая сбежала от них по Оксфордской дороге, а Джон Гилберт не тот разбойник, который преследовал ее. Хотя внешне они совсем не изменились. Джозеф отдал бы всю месячную добычу от грабежей, чтобы узнать, что с ними произошло.
Джон представил всем доктора Уиндема, чей черный докторский саквояж говорил сам за себя, и обратился к кузнецу:
– Что здесь случилось, Джозеф?
– Случился Черный Бен. Ему удалось обмануть некоторых наших парней, что ты никогда сюда не вернешься. Угрозами заставил их подписать бумаги с его условиями и вынудил уехать с ним, чтобы промышлять на большой дороге. Мы пятеро бежали в лес и видели оттуда, как, впав в ярость, потому что ты сбежал от него, он спалил деревню. – Джозеф указал жестом на лес: – У нас есть убежище и погреб, полный съестных припасов, пороха, оружия, и есть, чем промочить горло.
Доктор Уиндем осмотрел руку одного из мужчин:
– Эту рану от меча, парень, надо зашить, чтобы она как следует зажила. Кейт, ты вроде бы девушка крепкая, в обморок не упадешь. Поможешь мне?
Кейт вопросительно посмотрела на Анну. Анна кивнула:
– Если хочешь сама, Кейт. Ты вольна поступать как пожелаешь. Никто не должен сидеть сложа руки. Дел невпроворот.
Джон вместе с остальными мужчинами потратил целый день, откапывая тайник с оружием, зарытый под пеплом и угольями, пока Бет показывала Анне лагерь, разбитый в лесу.
Бет робко поманила Анну к самодельной постройке между двумя деревьями.
– Если вы захотите другое укрытие…
Она не договорила.
– Да, мы с Джоном хотим быть вместе, – сказала Анна.
Анна уже почти решила, что для них обоих было бы лучше оставаться добрыми друзьями, но жить отдельно. Мысль том, что ей придется лежать каждую ночь рядом с Джоном Гилбертом и испытывать муки неудовлетворенной страсти, была невыносима. Тем более что Анна считала себя виновницей в том, что случилось с Джоном.
– Ты измучена, моя дорогая бедняжка, и ранена, если эта черная отметина у тебя на голове что-нибудь значит, – сказала Бет и принялась собирать траву и листья папоротника, чтобы устроить из них гнездо, которое она сооружала между двумя кустами. Поверх него Бет натянула одеяло и повесила большое полотнище из зеленого холста, извлеченного из оказавшегося поблизости сундука для одежды. Получилось что-то вроде шатра.
Бет взяла Анну за локоть и подвела к импровизированному ложу.
– Здесь ты отдохнешь, а для твоих женских нужд мой Джозеф выкопал канаву позади рощи. – Бет указала куда-то вдоль склона холма.
Анна расслышала особую гордость в тоне Бет.
– Ты и Джозеф? – спросила она.
– Да, – ответила Бет. – Он сильный мужчина и очень добрый.
Бет продолжала рассказывать, но Анна уснула, а бывшая молочница вернулась к своему жаркому из кролика и лука-порея и принялась помешивать его в котле, висевшем над костром.
Проспав довольно долго, Анна проснулась как раз вовремя, чтобы Бет могла влить в нее немного горячей похлебки, а еще позже она сонно наблюдала за тем, как Джон и его люди, опустившись на корточки вокруг костра, громко обсуждали какую-то бумагу, которую называли соглашением, однако Анна не могла понять, о чем именно они спорили, и вскоре снова уснула, на этот раз очень крепко и без сновидений.
Она проснулась внезапно, и скорее это было реакцией на царившую вокруг полную тишину, изредка нарушаемую треском полена в костре, время от времени выплевывающего искры. Приподнявшись на локте, она оглядела небольшой лагерь, залитый светом полной луны, увидела спящих людей и среди них Джона. Видимо, он предпочел избегать ее и не выяснять до конца мучивший их вопрос, по крайней мере нынешней ночью.
Анну особенно больно уязвила эта его уловка. Настало время посмотреть правде в лицо, какой бы
