отказаться и от поцелуев?
Леонора задохнулась от негодования, и ему показалось, что ее прекрасные, необыкновенно притягательные глаза вспыхнули огнем.
— Не шутите, сэр! Вы обращаетесь со мной, как… как… с потаскушкой! — возмутилась она.
Вот, оказывается, в чем дело! Интересно, догадалась ли она, как велико его желание?
— Но, моя дорогая Леонора…
— Я вам не дорогая! И я не помню, что разрешила вам звать меня по имени! — вспылила она, забыв, что сама только что назвала его Блэз. Странные ощущения терзали ее — с одной стороны, она дала волю праведному гневу, с другой стороны, она отчаянно старалась успокоить опаленное огнем страсти тело. Нет, нельзя допустить, чтобы он думал, будто она по доброй воле сдастся на милость победителя, уступит вожделению, которым горели его потемневшие глаза. И все же голос плоти властно приказывал ей подчиниться. Она должна бежать, иначе…
Келси выпустил ее из своих объятий. Страх помог Леоноре сдвинуться с места, и она попятилась. Келси не делал попыток удержать ее.
— Вы… вы просто невозможны! — выпалила она и почти бегом бросилась прочь.
Келси молча смотрел ей вслед, раздосадованный тем, что она не позволила ему ощутить вкус ее губ. Эта женщина сводила его с ума. И сама, кажется, не подозревала об этом. Он мог бы поклясться, что ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, и помешали этому лишь ее ложное целомудрие и страх.
И все же… Она назвала его по имени и дрожала в его руках, как наивная, неопытная девочка. Вдруг он догадался, что, несмотря на свой возраст, она была и в самом деле неопытна.
После того как Леонора сбежала от него, когда они вернулись от герцогини, Келси решил дать ей время опомниться, подумать и, может быть, попытаться искать встреч с ним. Такое решение далось ему нелегко, и он был благодарен судьбе за то, что они так неожиданно столкнулись в читальне.
Келси напрасно обращался с ней, как с опытной, зрелой женщиной, забыв о строгих правилах этикета, которые, судя по всему, всегда управляли ее жизнью. Но ведь ее негодование было не более чем предлогом, чтобы сбежать. Как-никак, Леоноре было наплевать на все правила, когда она решила поселиться в одном доме с холостым мужчиной.
Выходит, придется набраться терпения, если только он действительно хочет, чтобы мисс Леонора Винсент капитулировала перед ним. Он прищурился. Да, капитуляция должна быть полной.
Леонора вся дрожала, когда добралась до гостиной — единственной комнаты, где никто не мог ее потревожить. Долли накрывала стол к завтраку в столовой, Джульет занималась в спальне Леоноры дневным туалетом хозяйки, а Кларисса еще не встала.
Взглянув на часы, Леонора увидела, что еще нет девяти. А ей казалось, что она прожила целую жизнь с тех пор, как спустилась в читальню клуба «Витус».
Наверное, так и есть — она уже никогда не будет прежней. Она забыла о приличиях, о здравом смысле и мечтает лишь о том, чтобы Блэз снова обнял ее и целовал, пока у нее не останется сил возражать, если он захочет овладеть ею…
Щеки Леоноры запылали, но она ничего не могла с собой поделать. Неужели она оказалась настолько глупа, что влюбилась в самого неподходящего мужчину? Мало того, что он содержит игорный притон и живет за счет слабостей своих ближних, так ему еще отвратительна одна мысль о браке!
Хотя… Леонора подумала о леди Флавии с ее пятьюдесятью тысячами приданого, и ей стало нехорошо. Нет, Келси не любит эту пустышку, она его ничуть не интересует. Когда он смотрит на Флавию, в глазах его нет веселья — лишь вежливое терпение и ни намека на темное пламя страсти, что горело в его глазах сегодня.
Интересно, виделся ли он с Флавией в последние две недели? В залах Верхнего собрания они точно не встречались, иначе Леонора заметила бы их. Но, может быть, он заходил к Флавии домой? Может быть, сопровождал ее в прогулках по городу, как Алисию?
Впрочем, в одном она была уверена — ее саму Блэз избегал. Леоноре удалось увидеть его раз или два — и то издалека. Тогда он был один.
Она перевела дыхание. Надо будет сегодня же потребовать счет, и лучше всего сделать это через Синклэра. По крайней мере, хотя тот восхищается ею, ему и в голову не придет так бесстыдно воспользоваться ситуацией, как это сделал Блэз.
Кровь бросилась ей в лицо. Неужели она действительно назвала его по имени? Тогда ясно, почему он вдруг решил сделать то же самое. Ведь она сама дала понять, что поощряет вольности!
Леонора взяла кочергу, энергично поворошила дрова в камине и протянула руки к весело вспыхнувшему пламени. Блэз… Вот и в ней что-то словно вспыхивает, стоит только подумать о нем. Святые угодники, что же это с ней делается?
— Леонора! — раздался позади нее удивленный голос Клариссы. — Как рано ты сегодня поднялась!
— Мне надо было написать несколько писем, — быстро соврала Леонора. — Но я замерзла и решила сначала погреть руки.
Кларисса кивнула.
— Интересно, будут ли у нас сегодня гости? — протянула она и взяла с маленького столика книгу, которую Леонора принесла из клуба. — Новая, верно?
— Да. Мне кажется, тебе она тоже понравится.
— Наверняка, — согласилась Кларисса и, помолчав, спросила: — Ты видела лорда Келси?
Леонора стояла спиной к своей компаньонке, стараясь открыть письменный стол. Обитая кожей передняя панель с шумом поддалась, открыв взору множество ящичков и отделений, где лежали бумага, перья, воск и перочинный нож. Леонора рассеянно подумала, что как-нибудь надо навести порядок в бумагах деда.
— А что такое? — поинтересовалась она.
— Да так, ничего. — Кларисса, судя по всему, не заметила ее смятения. — Просто он уже давно не заходил к нам и нигде не показывался. Думаешь, он тебя избегает?
— Очень может быть, — ответила Леонора, понемногу обретая уверенность. — Наше пребывание тут нравится ему не больше, чем мне — существование его притона внизу.
— Но он был очень приветлив, когда я на днях встретила его на Милсом-стрит.
Леонора быстро взглянула на компаньонку.
— Вы с ним встретились? Ты ничего не говорила.
— Мне казалось, это не важно, — миролюбиво, как всегда, проговорила Кларисса. И все же вид у нее был таинственный, как будто для нее эта встреча имела какое-то особое значение.
— Ему незачем заходить к нам. Ты, наверное, уже заметила: всякий раз, как он приходит, мы с ним ссоримся.
— Но ведь он сам отыскал нас на первом балу, а потом предложил проводить тебя на ужин к герцогине.
Нас, отметила Леонора про себя. Неужели Кларисса действительно так думает?
— Мне кажется, это была простая вежливость. И не забудь, на ужине у герцогини он познакомился с леди Флавией. А она — завидная невеста, и он, вероятно, думает только о ней. На ужине он не отходил от нее ни на шаг.
На губах Клариссы заиграла лукавая улыбка.
— Может быть, ему не хотелось, чтобы все решили, будто на самом деле он интересуется тобой?
Леонора рассмеялась неестественным смехом.
— Потому, что мы с ним приехали вместе?
— Ну, если бы он был с тобой и во время ужина, мне кажется, это могло бы дать повод к сплетням, разве нет?
— Тогда почему он предложил проводить меня?
Кларисса покраснела.
— А вдруг он просто искал повод прийти сюда?
— Чтобы повидаться с тобой? — изумилась Леонора. Ее потрясло не только дерзкое предположение
