трудно получить работу, ведь мы не звезды, как Бенито, как Тульчио, как Эвридика. Я люблю свою профессию и работаю не хуже Тульчио, но ухлопал на учебу все сбережения. Сейчас я не имею столько денег, как этот выскочка, чтобы купить свеженькие трюки, приобрести оборудование, заплатить за рекламу.
— Факиром может стать каждый… — напомнил Бертон.
— Каждый, кто имеет деньги. Везде только деньги, месье! У двери, обитой коричневой кожей, Селим сказал:
— Здесь вы найдете японца.
— Благодарю вас. Возьмите эти франки и получите в придачу совет: во-первых, не пользуйтесь горячей завивкой волос. По-моему, химическая выглядит гораздо естественней. Во-вторых, подберите себе имя пооригинальнее. В-третьих, внимательно следите за своей речью. Провансальский выговор выдает вас с головой. До свидания, э-э… Селим ибн Дауд.
— Жюль Моно, месье… Просто Жюль Моно, — шептал потрясенный факир, сжимая в кулаке кредитку.
Бертон толкнул дверь и оказался лицом к лицу с тем, кого искал.
— Здравствуй, Ми. Узнаешь?
Мицуда отступил назад и долго вглядывался в гостя сквозь толстые стекла очков в золотой оправе. Бертон выжидающе глядел ему в глаза.
Это был миниатюрный, прямо-таки игрушечный японец в отличном смокинге, с гвоздикой в петлице. Из-под шелкового лацкана смокинга выглядывали фантастические ордена. Бриллиантовый перстень на мизинце и сигара во рту придавали ему совсем респектабельный вид. Возраст японца определить было нелегко, однако седые виски и сухая, почти пергаментная кожа лица говорили о том, что старость берет свое. Наконец, Мицуда улыбнулся. Он сделал знак кому-то за своей спиной. Торопливо процокали каблучки, и молодая женщина, секретарь Мицуды, окинув Бертона любопытным взглядом, исчезла за дверью кабинета.
— Здравствуй, друг! — сказал Мицуда, усаживая гостя и наполняя пахучим кофе маленькие чашечки. Долго молчал, глядя на Бертона.
— Разве с того света возвращаются? — спросил, наконец, он, обрезая сигару.
— Возвращаются, Ми, — спокойно ответил Бертон, прихлебывая кофе. — Впрочем, ты маг и чародей и тебе должно быть больше известно на этот счет.
Японец выпустил клуб сигарного дыма.
— М-м-м… Как только кончилась война, я узнал, что ты находился на борту одного из “кораблей смерти”, торпедированных в марсельской бухте…
— Да, я был на “Валькирии”. Но, как видишь, я здесь и надеюсь, ты не принимаешь меня за призрак?
— Понятно, — Мицуда посмотрел на часы и, вытянув шею, лисьим движением повел головой, будто нюхая воздух. — Хочешь или нет, но я не отпущу тебя никуда дня три, ты мой гость. Согласись, что для тех, кто вместе глядел смерти в глаза, а потом не виделся семнадцать лет, три дня не такой уж большой срок.
— Я бы сказал, даже недостаточный, — добавил Бертон. Мицуда поправил очки. И снова то же лисье движение.
— Ага! Старая игра в “кошку и мышки”?
— Нет, Ми. Игра, к сожалению, новая: “мышка и кошки”. Но правила остались те же: мышка, проиграв, платит головой. Меня преследуют, Ми.
— Кто?
— Загибай пальцы: молодчики из “Второго бюро” — раз.
— Так.
— Наследники адмирала Канариса из “Бундеснахрихтендинст”.
— Ты имеешь в виду ведомство генерала Гелена, боннскую разведку?
— Угу. И это не все.
— Кто еще?
— Янки. Видимо, из службы “Джи — два”. Однако, как видишь, я здесь и пока на свободе. Тем и другим, и третьим нужен, собственно, не столько я, сколько мое изобретение. Рассказывать тебе о нем сейчас не буду — не время и не место.
— Достаточно. Я все понял. — Японец усмехнулся мгновенной бесстрастной усмешкой. — Внешне между всеми этими тайными службами существует альянс, дружба в рамках НАТО. Но каждая из них стремится захватить лакомый кусочек единолично в свои руки и подставляет ножку одна другой…
— Только это и дало мне возможность ускользнуть.
— Хорошо! Чем больше конкурентов, тем очевиднее твои шансы наставить им нос.
— Но ты понимаешь, что это не может продолжаться бесконечно. Силы слишком неравны. Спрячь меня, пока докеры из старых друзей не помогут мне переправиться за границу.
— Хорошо.
Ни один мускул не шевельнулся на его азиатском лице. Это был надежный человек, как железо.
— Я верю тебе.
— Верь, Анри. Тебе нужно сохранить здесь инкогнито?
— Крайне желательно, мой догадливый друг. Мицуда снова взглянул на часы.
— Арман Роше, — сказал он. — Запомни. Утром ты получишь документы на это имя. А сейчас у меня, к сожалению, дела. Впрочем, ты тоже можешь присутствовать на просмотре. Для новичка там много занятного.
— Благодарю, я охотно воспользуюсь твоим приглашением. Кстати, в чем заключается теперь твой бизнес?
Мицуда улыбнулся. Бертону эта улыбка показалась печальной.
— Торгую. Грезы и иллюзии оптом. Поставляю реквизит, приборы и целые программы по собственным сценариям зрелищно-увеселительным заведениям Европы и Америки. Любопытный товар, не правда ли? Однако выгодный.
— Ты конкурируешь с Витторио Керлатто?
— Ни в коем случае. Керлатто — это ловкость шарлатана. Мицуда — ловкость ума. Я не только владелец фирмы, но и ее главный выдумщик… Без ложной скромности могу сказать, что мне удалось создать немало оригинальных иллюзионных эффектов. Никакой мистики здесь, разумеется, нет и в помине: сколько-то оптики, немного кибернетики, радиоэлектроника, новые материалы, продуманная композиция света, тени и красок, плюс использование некоторых физиологических особенностей человеческого зрения. Что еще? Искусно подобранные музыкальные ритмы, наконец — мастерство исполнителей. Впрочем, ты сейчас убедишься сам, до какой степени можно ввести в заблуждение человеческий глаз. Но я — честный предприниматель, Анри. Пусть это звучит парадоксом, но я беру деньги только за стопроцентный обман.
В центральной, богато убранной ложе просмотрового зала стояли два ряда белых пенопластовых кресел и небольшой пульт на колесной треноге. Под ногами путался кабель.
Тотчас за японцем и Бертоном в ложу вошли еще трое: два незнакомых мужчины и женщина — секретарь Мицуды.
Японец представил их друг другу.
— Мистер Кросби, мистер Драйберг, месье Арман Роше, владелец варьете в Лионе.
— Очень рад, — равнодушно сказал пожилой толстый мужчина. На этом, видимо, исчерпывался весь его запас французских слов, потому что, подумав, он добавил, неизвестно к чему: — О’кей.
— Прошу садиться! — новым и каким-то вкрадчивым голосом пригласил Мицуда. И, обращаясь к Бертону, пояснил: — Мистер Кросби — продюсер, хозяин зрелищных предприятий в Калифорнии, один из самых уважаемых моих клиентов-заказчиков. Мистер Драйберг — его консультант по вопросам рекламы. Он же переводчик.
Бертон промолчал. Японец склонился к микрофону на пульте:
— Антуан! Что там у вас?
