– Какими же сказками отделаемся мы от этих господ? – спросил Фрике.
– А, право, я еще и сам не знаю, – вздохнул Николь.
– Во всяком случае, важное преимущество на нашей стороне, – продолжал Фрике.
– Какое? – оживился его приятель.
– Да то, что мы-то, по крайней мере, знаем, чего добиваемся, а им и это не известно.
– Верно… Ну, ладно, утро вечера мудренее. Пора спать.
Рано поднялся Николь на следующее утро, ему надо было все устроить и приготовить. Требовалось преобразить комнату в деловой кабинет… И вот на столах, и под столами, и на стульях, и на диванах появились кипы якобы деловых бумаг.
В какой-нибудь час цель была достигнута, и жилище Николя совершенно преобразилось. На самом видном месте возвышалось старинное бюро со всеми необходимыми принадлежностями, а рядом с ним был поставлен письменный стол, долженствовавший служить секретарю Николя.
Фрике облекся в старое пальто своего приятеля и с самым сосредоточенным видом уткнул нос в кипы наваленных на столе бумаг.
Николь поспешил воспользоваться своими знаниями и опытностью актера и искусно загримировался ловкой, привычной рукой. Он взбил себе хохол а-ля Луи-Филипп и налепил баки, придававшие его физиономии серьезный, весьма внушительный вид. В каждой морщине лба, в каждой складке платья виден был строгий законник. Легкий слой пудры придавал шевелюре стряпчего серебристый оттенок только что проявляющейся седины, большие очки и высокий белый галстук довершали искусно придуманный туалет.
– Надо нам с тобой условиться, милый Фрике, – сказал Николь своему воображаемому клерку. – Если в одном из четырех посетителей ты узнаешь кого-нибудь из участников дуэли в Медонском лесу, то сейчас же углубись в письмо.
– Прекрасно… Если личности эти окажутся совершенно незнакомыми, я имею право вмешаться в вашу деловую беседу, мосье Николь?
– Можешь.
– Знаете, мне пришла в голову отличнейшая штука! – радостно вскричал Фрике, разрывая кипы бумаг и журналов.
– Что ты хочешь сделать?
– Глядите!
Фрике схватил спичку и принялся поджигать бумаги.
– Безумец! Ты сожжешь весь дом! – перепугался Николь.
– Не беспокойтесь!
– Какие же ты сжег бумаги?
– Да просто никуда не годный хлам.
– А наш драгоценный обрывок конверта?
– Он у меня в кармане. Насчет этого обрывка можете быть совершенно спокойны.
– Да объяснишь ли ты мне, наконец, к чему ты бумаги сжег! – нетерпеливо топнул ногою Николь.
Фрике уже было разинул рот, чтобы дать требуемое объяснение, как у входной двери звякнул звонок.
– Ах, черт возьми! – засуетился он и кинулся отворять дверь.
– Господин Николь? – резко спросил вошедший.
– К вашим услугам, – ответил Николь.
– Я капитан Мартен.
– А-а! Хорошо-с… Сейчас…
– Вы известили меня письмом о каком-то важном деле. Николь и Фрике тревожно переглянулись, но так как гамен не принимался за письмо, Николь смекнул, что капитан не участвовал в дуэли.
– Вы господин Мартен? Капитан зуавов?
– Капитан гвардейских егерей, – поправил тот.
– Да-да… – с озабоченным видом проговорил Николь, пересматривая бумаги. – Где же переписка по тяжбе Мартена? – нетерпеливо прикрикнул он на клерка.
– Какая тяжба? У меня нет никакой тяжбы! – сердито возразил капитан.
– Прошу извинить! Но по делу…
– У меня нет никаких дел! Что за глупая мистификация!
– Мне крайне прискорбно… Но я уверен, что секретарь мой задевал куда-нибудь эти важные бумаги и теперь…
– Я их не брал! – качал головой Фрике, готовый прыснуть от смеха.
– И к тому же, говоря откровенно, я не уверен, сударь, вас ли именно касается это дело… Мы разыскиваем некоего Мартена…
