Сошлась она с Арманом в начале осени. Они оба были, казалось, одинаково влюблены друг в друга, но молодой д'Анжель был очень ревнив, подозрителен и вспыльчив. Антония же, может быть, и изменившая свои привычки из любви к Арману, не могла сразу переродиться. Она, может быть, и была ему верна, но по-прежнему болтала и кокетничала с другими. Как женщина легкого поведения, Антония позволяла себе некоторые вольности, слишком свободно держала себя с мужчинами; это бесило влюбленного без ума д'Анжеля и разжигало его ревность.
Бурные сцены бывали нередко. Причиной этих ссор чаще всех бывал некий Марсьяк, возлюбленный девицы Сусанны Мулен. Этот Марсьяк, видимо, добивался расположения Антонии, но безуспешно, Несмотря на это, д'Анжель страшно ревновал ее к Марсьяку.
Было немало свидетелей частых ссор Антонии с Арманом, так как влюбленные не думали стесняться.
Пылкий, имевший еще слишком мало жизненного опыта, д'Анжель страстно увлекся азартной игрой и скоро сделался отчаянным игроком. Он не пропускал ни одного вечера, просиживал целые ночи за картами; Антония же, как мы уже говорили, не была картежницей, даже бросила совсем играть с той ночи, в которую проиграла двадцать тысяч франков. Карты отрывали Армана от Антонии, он часто оставлял ее теперь одну, стал относиться к ней небрежнее. Хотя Арман д'Анжель жил со своими родителями на улице Сен-Доминик – Сен-Жермен, он виделся с ними очень редко, так как все время уходило на игры в любовь и в баккара.
Штат домашней прислуги Антонии Перле состоял из горничной-фламандки, Розы Фернинкс, которая находилась в нежных отношениях с кучером Огюстом Бидуа, и кухарки, мадам Бессон, вдовы каменщика. Вдова Бессон была очень жадна до денег, если верить рассказам привратника дома № 170, на улице Сен- Лазар.
Я нашел нелишним сообщить все собранные мною сведения о личности и образе жизни Антонии Перле судебному следователю, прося его приобщить к делу и подробности, касающиеся Армана д'Анжеля и прислуги убитой девицы Перле.
IV
Допрос
Судебный следователь Брильян д'Омон продолжал дело, начатое полицейским комиссаром. За первоначальным дознанием, произведенным, как мы уже знаем, на скорую руку, начато было следствие. Следователь констатировал, во-первых, что зеркальный шкаф, стоявший в спальне покойной, сломан и пуст. Грабитель не тронул футляров, коробок и ящиков, но предусмотрительно вынул из них все содержимое: браслетов, колец, фермуаров, колье не оказалось на месте, все было чисто. Он просто рассовал их по карманам или унес в каком-нибудь мешке, который, конечно, нетрудно было скрыть под широким испанским плащом, какие тогда носили.
Все эти коробки и футляры были кое-как положены или, вернее, брошены в большую шкатулку, в которой они всегда лежали. Шкатулка была поставлена на прежнее место, но так неаккуратно, что замочный язычок соскочил с места, когда стали запирать шкаф.
Времени на все это пошло немало. Почему дорогая стальная шкатулка оказалась поцарапанной и попорченной? Потому, что секретный замок ее был сломан.
Самый неопытный следователь, каждый новичок, только что соскочивший со школьной скамьи, мог сразу заметить, что грабеж этот произведен не искусной, привычной рукой мастера своего дела, вора по профессии. Вор действует осмотрительнее и запасается необходимым инструментом.
Итак, следователь пришел к тому убеждению, что «убийство совершено с целью грабежа и что грабеж этот произведен неловкой, непривычной рукой».
Да и к тому же трудно было допустить, чтобы вор, грабитель мог забраться в квартиру такой богатой женщины, как Антония Перле. Она могла закричать, созвать людей.
Горничная Роза ждала всегда возвращения своей госпожи и всегда знала, с кем она вернулась.
Но следователь еще не приступал к допросу, он продолжал тщательный осмотр квартиры.
Маленький, изящный несгораемый шкафчик, хранивший богатства, которыми так хвасталась Антония Перле, не был ни поломан, ни попорчен. Он был, конечно, открыт ключом, которым злодей успел запастись вовремя, и ключа этого не было теперь в замке, он был вынут.
Все бумаги, все документы, хранившиеся в этом шкафу, были беспорядочно разбросаны по полкам.
Следователь подумал:
– Вор или не успел забрать тридцать тысяч франков, оставшихся в небольшом портфеле, или не умел их найти, потому и перерыл все бумаги. Могло быть и так, что он искал не деньги, а какую-нибудь важную, имевшую именно для него значение записку. А может быть, он хотел скорее найти записную книжку, в которой были помечены номера украденных им акций и облигаций, чтобы уничтожить этот важный документ.
(Примечание Баратена. – Весь этот параграф писан рукой самого судебного следователя Брильяна д'Омона и потом списан мною. Почтенный человек этот впал в ошибку. Покойный барон д'Анжель был одного мнения со мною. По, несмотря на то, должен отдать полную справедливость господину Брильяну д'Омону, как человеку честнейших правил и высокого ума. Никому не отказывал он в совете и помощи и относился всегда с участием к пострадавшим. И нам с бароном господин Брильян д'Омон доставил немало полезных сведений по делу, несмотря на то, что ему известно было намерение наше ходатайствовать о пересмотре дела. – Подписано: Баратен, адвокат. Август 1855.)
Перейдем теперь к допросу прислуги покойной девицы Перле.
Мадемуазель Роза Фернинкс, 28 лет, горничная.
В. Вы ожидали возвращения своей госпожи каждый вечер, в котором же часу и с кем вернулась она 20 марта, накануне совершения преступления?
О. Барыня вернулась домой часов в девять или в четверть десятого, она в этот день не обедала дома. Вернулась она вместе с барином. Мне велели затопить камин в будуаре. Барин скоро ушел. В десять часов его уже не было.
В. Кого это называете вы барином?
О. Кого? Понятно, господина Армана д'Анжеля. Он ночевал у нас почти каждую ночь, он ездил по балам
