Ф-Р-Т-С-Ф-Р-Т-Ф-Р-Т-Н-С-П-Р-Р;
К-К-Т-Ф-Т-Р-Т-Н-Ф-С-Ф-Т;
П-Р-Т-Н-Р-С-Т-Т-Р;
Переход к «смежным тональностям» очень привлекателен для поэта в его звуковом поиске, даже если тут нет особых удач, то всегда это новая земля для закрепления на своем городе своих собственных заявочных столбов.
Вот на ту же тему примеры из Лермонтова.
Лермонтов стремится укрепить необходимый ему звуковой повтор в первой же строке стихотворения, подчеркнуть важную звуковую характеристику с самого начала (так же часто поступал Пастернак, вспомним «Послепогромной областью почтовый поезд в Ромны»[107] и «Ты спал, постлав постель на сплетне»[108] и многое другое).
Вот «Русалка».
Р-С-Р-К-П-Р-Р-П-Р-К-К-Р-П
С-Р-Н-П-Р-Н-Л-Н
Вот конец стихотворения «Ангел», начатого четким звуковым повтором:
Это — Лермонтов-юноша. А вот Лермонтов-взрослый.
(ПСПЛППЛНКЛФ)
Лермонтов мог написать: «Посыпал грязью я главу». Или: «Посыпал прахом я главу», — что сочиняло и размер, и смысл, и тон. Терялась только выразительнейшая тонкость звукового повтора. Я не говорю уже о соответствии пустыни, птицы и пищи. «Пророк» — стихотворение последнего года жизни Лермонтова. Лермонтовский пророк говорил с Богом на языке звуковых повторов.
А вот стихотворение «Из альбома С. Н. Карамзиной» (здесь удобнее повторы описывать не классами букв, а непосредственно самими буквами).
Л-Б-Л-В-Б-Л-Г-Д
В-Н-В-Н-Н-С-Т/д/Д-Ш-М
Б-Р-Ш-М-Н-П-Р-Д