прерывающийся голос Ирмы:
— Ив, Ив, назад, быстрее назад... Тревога... Ив.
Еще раз бросив взгляд в иллюминаторы внешнего обзора, Ив толкнул от себя рули глубины. Осторожно вывел блюдце из пролома и спустился к подножию сферы.
— Ив, что с тобой, Ив?.. Теперь вижу твое отражение. Отвечай, Ив...
— Все в порядке. Вывел блюдце наружу. Сейчас вишу над грунтом у подножия купола. Почему ты подала сигнал тревоги?
— Твое отражение исчезло, и голос доходил только урывками.
— Это когда я был внутри купола. Там, очевидно, есть какое-то экранирующее поле.
— Как с радиацией, Ив?
— Внутри купола была, но в допустимых пределах. Источником, по-видимому, является мачта с антеннами, которуя я видел.
— Какая мачта?
— Я сейчас возвращусь в пролом. Ты не волнуйся, когда начнутся перебои связи. Кое-что я, кажется, начинаю понимать, но надо еще проверить.
— Ты не застрянешь там, Ив?
— Там столько места, что пройдет целая эскадра блюдец.
Ив снова направил блюдце к пролому, но вдруг ощутил удар и резкое сотрясение. Блюдце закрутилось, как волчок, и, увлекаемое неожиданно возникшим течением, было отброшено в сторону от купола. Сквозь иллюминатор Ив различил неяркую вспышку в щели пролома.
В то же мгновение послышался полный тревоги голос Ирмы:
— Ив, что случилось, Ив? Ты жив? Отвечай!..
Вращение блюдца постепенно замедлилось. Наконец Иву удалось стабилизировать аппарат. Из пролома в куполе выплывала и медленно растекалась по дну какая-то серая масса, похожая на густой дым.
— Ив, ты жив? Ив!..
— Слышу тебя, Ирма. Успокойся... Что-то случилось внутри купола, и блюдце отбросило в сторону.
— Ох, это ты... Жив... Может, это сработала автоматическая защита? Что показывают приборы?
— Как будто все в норме... А на куполе? Не знаю... Все заволокло мглой. Вероятно, поднялась муть. Почему — непонятно.
— Ив, может быть, тебе уже можно вернуться?
— Еще немного терпения, дорогая. Мне не все ясно. Ты не волнуйся, если сигнал опять исчезнет.
— Опять в пролом, Ив?
— Поближе к нему... Давай помолчим немного. Минут десять-пятнадцать.
— Но я не могу, Ив... Я сойду с ума от тревоги.
— Ирма, не узнаю тебя. А ну, держись! Через пятнадцать минут сам вызову тебя. Поверь, тут совсем не страшно. И уверен, большой опасности сейчас нет.
— В древности женщины Земли молились за своих любимых, когда те шли на подвиг. Я буду молиться за тебя, Ив, молиться вслух... Только я не знаю, как это делается. Я не помню ни одной молитвы. Они были похожи на стихи, Ив? Я буду читать стихи о любви... Но я ничего не могу вспомнить. Сейчас... Ни одной строчки... Ты еще слышишь меня, Ив? Подскажи что-нибудь.
— Слышу, дорогая. Но я плохо знаю поэзию минувших веков. Мне пришли сейчас на память только такие слова:
Весь мир — мой храм,
Любовь — моя святыня,
Вселенная — отечество мое...
— Это прекрасные слова, Ив. Буду твердить их, как молитву. «Весь мир — мой храм, любовь — моя святыня...»
Голос Ирмы оборвался. Блюдце снова скользнуло в пролом под тяжелые бетонные своды. Теперь здесь все было затянуто непроницаемой серой пеленой взмученного ила. Ив включил экраны инфракрасного и ультрафиолетового обзора, сонары. Помня расположение сооружений внутри купола, пытался ориентироваться по загадочным контурам, проступившим на экранах. Где-то в центре купола должна была находиться мачта с излучателями. Теперь Ив никак не мог отыскать ее. Прошло уже пять минут, как он нырнул внутрь купола. Постепенно мгла редела, взмученный сотрясением ил оседал, и в лучах наружных рефлекторов стали проступать неясные очертания окружающих сооружений. Блюдце зависло над одним из них. Это была большая постройка почти кубической формы, с округлой крышей. В стене виднелась массивная дверь. Она была распахнута. При первом осмотре купола Ив не заметил ни одной открытой двери. Он осторожно посадил блюдце на грунт напротив двери. Направил луч наружного рефлектора в глубь помещения. Там была небольшая камера, похожая на входной шлюз. В глубине виднелась вторая дверь. Она была приоткрыта. Если бы удалось сейчас связаться с Ирмой? Ив повернул регулятор настройки. Тишина на всех частотах. Где-то здесь были экраны, отрезавшие связь с внешним миром. Для чего они создавались? Загадка за загадкой... И вдруг в наушниках шлема отчетливо прозвучал на удивление знакомый голос. Такой знакомый и четкий, что Ив задрожал:
— Ломай все это к чертовой матери, Роб.
В ответ послышалось какое-то странное сопение...
Мелькнула мысль: «Галлюцинация? Схожу с ума? Ведь это голос Фёда Бала. Мы говорили с ним вчера днем... Почему же я слышу его сейчас? Может быть, я заболеваю?» Ив застыл без движения, всматриваясь в показания приборов, а в наушниках все продолжалось сопение. Потом другой голос, тоже странно знакомый, вдруг сказал:
— Знаешь что, не будем ломать. Долго, да и не к чему. У нас остается меньше часа. Главное мы сделали, а это... Они все равно спустятся сюда, когда поймут, что опасность миновала. Тогда все уничтожат. А может, и уничтожать не будут, а устроят музей. Жалко, конечно, что мы с тобой не доживем, Фёд...
В ответ послышался тяжелый вздох, потом — замысловатое ругательство.
«Да что же это такое? — думал Ив. — Неужели не галлюцинация? Неужели они? Но где и как сюда попали? И вообще, что происходит? Если все это не бред, они, по-видимому, должны находиться внутри кубического сооружения. Поэтому и дверь теперь распахнута. Надеюсь, мой скафандр, рассчитанный дли полета к Юпитеру, окажется не хуже тех, которые они нашли в батискафе Вилена». Пока Ив выбирался наружу через двойной шлюз блюдца, он продолжал отчетливо слышать переговоры невидимых собеседников.
— Сколько дров мы тут наломали по неопытности, Фёд. Сначала батискаф. Потом эти двери. Ну, первые пришлось разбить. А затворы шлюзов надо было закрывать за собой. Тогда вода не прорвалась бы сюда. Мы могли бы снять скафандры и еще подышать здешним воздухом несколько часов. А теперь — как в аквариуме...
— Перед смертью все равно не надышишься, Роб, — послышался ворчливый голос свободного фермера. — Часом раньше, часом позже... Какая разница? Знали ведь, на что идем. Главное — сделали дело. И в книжке у тебя эти парни погибли ведь. Так что все правильно...
— Так то в книжке, Фёд. А мы по-настоящему... Вот мне, например, сейчас вдруг так захотелось еще раз солнце увидеть.
— Ладно, помолчи.
— Наверное, надо было мне все-таки иначе поступить. Рассказать всем про эту тетрадь. А вдруг бы поверили?
— Не поверили бы... Ведь ты писатель. Да еще сказочник. Ты уже столько навыдумывал...
— Много, Фёд.
— Ну, вот видишь. И самой тетради давно нет.
