— Давно, Фёд.
Выйдя из шлюзовой камеры блюдца, Ив ощутил упругую плотность окружающей его воды. Теперь все зависело от скафандра. Выдержит или нет. Оглянувшись на блюдце, которое ярко светило всеми рефлекторами и иллюминаторами, Ив неторопливо направился внутрь кубического здания. Во второй камере голоса в наушниках стали еще отчетливее. Фёд Бал и его спутник, которым мог быть только Роберт Ройки, явно находились где-то совсем близко. Ив включил рефлектор на шлеме скафандра и двинулся дальше. Заполненный водой наклонный коридор привел к лестнице. Куда теперь, наверх или вниз? Ив направился было наверх, но громкость голосов в наушниках вдруг резко ослабела. Ив поднялся еще на несколько ступеней, и голосов не стало слышно совсем. Люди, для которых создавалось это сверхзасекреченное сооружение, очевидно, никому не доверяли. Всюду тут были скрыты какие-то экраны, исключавшие связь с внешним миром и даже между отдельными секторами.
Ив повернул обратно и начал спускаться. Снова зазвучал голос в наушниках, сначала совсем тихо, потом громче и громче. Прислушавшись, Ив узнал Фёда. Фермер говорил о каких-то скелетах, которые сидят «на своих местах», и еще о других, которые сложены штабелями.
— Все правильно, Фёд, — послышался хрипловатый басок Ройки. — И про это было в тетради. Только в книгу я этого не включил. Уж слишком отвратительно. Автор дневника, наверно, сбежал отсюда одним из последних... Всех, кто участвовал в строительстве, они уничтожили при помощи особого излучения. У них тут и внутри были такие же излучатели, как большой снаружи. Вот откуда штабеля скелетов... А потом, когда те, кто тут укрылся, поняли, что для них все потеряно, они решили применить план «зет». Я не знаю точно, что это за план, в тетради его содержание нигде не расшифровано, но, конечно, ничего хорошего людям Земли он не сулил... В своей книге я написал про термоядерные бомбы, которые были укрыты под столицами многих государств. Эти бомбы они могли взорвать прямо отсюда, то есть из своего последнего убежища. У меня в книге эта Валгалла последних милитаристов находится не тут, а на дне Индийского океана, у островов Диего Гарсиа. Но это дела не меняет... Так вот, когда был дан приказ о реализации плана «зет», операторы на командном пункте взбунтовались. Они там закрылись и отказались выйти. Наверно, их тоже уничтожили этим дьявольским излучением, но войти на главный командный пункт уже никто не смог.
— И мы туда уже не попадем, Роб?
— Конечно, нет. Этот пункт, если в тетради все было правильно, а пока, как ты сам убедился, Фёд, все совпадает до мелочей, должен находиться глубоко в базальтах дна, под мачтой с главным излучателем, которую ты взорвал...
«Ах чтоб вас! — подумал Ив, ускоряя шаги. — Надо торопиться, иначе еще что-нибудь невообразимое сотворят».
— Так, значит, в своей книжке ты не все написал так, как было в той тетради? — снова послышался ворчливый голос Фёда.
— Конечно, не все. Тетрадь — дневниковые записи, зачастую беглые, сделанные кое-как, очень плохим языком. А ведь я написал роман. Научно-фантастический роман, Фёд.
— Фантастический, забодай тебя бугай... А попал в самую что ни на есть точку.
— Бывает, Фёд. Реалистическая основа, знание истории, писательская интуиция. В итоге — шедевр предвидения.
— Вот понимаешь... Первый раз пожалел, что твоих книжек не читал. Особенно этой... Ты мне все- таки объясни. Этот главный излучатель, из-за которого все началось, почему он сто лет не действовал?
— Он включился автоматически после разрушения купола. Так у них было задумано. Купол простоял сто лет, пока его не разрушило моретрясение. Вот тогда и началось... Но запас этой энергии, накапливаемой особыми аккумуляторами, был не велик и ее выделение как-то связано с положением солнца. Поэтому излучатель действовал только в дневные часы тихоокеанской области.
— Как же нынешние ученые не доперли, Роб?
— Додумались бы, но у них времени было маловато. И главное, вначале все пошли по неверному пути — утечка ядовитых газов. А почему? Да потому, что такое уже бывало.
— Надо им было про твою книгу вспомнить.
— Книга написана давно. Еще когда я был молодым. И вот ирония судьбы, Фёд. Она ведь прошла совсем незамеченной. Никто о ней уже и не помнит.
— Теперь вспомнят.
— Теперь-то наверно. Только я уже не узнаю, как это будет...
— Может, и узнаешь! — крикнул Ив, приоткрывая тяжелую дверь, за которой была видна полоска света.
— Берегись, Роб, — послышался голос Фёда Бала. — Гаси свет.
Ив успел разглядеть обширное, залитое водой помещение с низким бетонным сводом, ряды длинных столов, опрокинутые кресла, какие-то тряпки, кости и черепа на полу и две высокие фигуры в глубоководных скафандрах — таких, какими пользовались сотрудники КОВОСа. Почти одновременно светильники на шлемах скафандров погасли. Ив из предосторожности выключил и свой рефлектор. Наступил мрак... Однако не полный. Зеленоватый свет шел откуда-то снизу. Ив пригляделся и почувствовал, как волосы зашевелились у него под шлемом скафандра. Светились и зеленовато флюоресцировали человеческие черепа и кости, устилавшие пол этого ужасного подводного зала.
В наушниках отчетливо слышалось громкое прерывистое дыхание Фёда и Роба.
— Ну, вот что, — сказал Ив, стараясь не смотреть вниз на флюоресцирующий пол. — Кончаем игру в прятки. Я давно иду по вашим следам и, конечно, узнал вас обоих. Один из вас Фёд Бал, другой — Роберт Ройки. А я — Ив Маклай. Вы поняли?
Дыхание и сопение в наушниках Ива стали громче.
— Ну, что молчите? Могу добавить: вчера вы вдвоем увели батискаф КОВОСа с рифа Абикаи, по- видимому, испортили его и теперь застряли в этом не очень уютном месте. Правильно?
— Правильно-то, правильно, — послышался ворчливый голос Фёда, — только откуда мы знаем, что вы действительно тот, за кого себя выдаете?
— А что я, по-вашему, могу быть призраком одного из тех, кто построил весь этот подводный дворец ужасов? Или вам не все равно, кто вас отсюда вызволит?
— Все, Фёд, — зазвучал решительный басок Роберта Ройки. — Включай свет. Это, конечно, Ив. Только он один мог сказать так... Дай я обниму тебя, дорогой мой. Ты не можешь себе представить, как я рад этой встрече.
— Я тоже, — сказал Ив, включая свой рефлектор. — Но целоваться будем позже, когда выберемся отсюда. — Судя по свечению костей, здесь сильная радиация, а вы тут торчите довольно долго. Поехали.
— Куда, Ив?
— Наверх, конечно. Насколько я понял, вы уже сделали все, зачем сюда явились.
— По-видимому, — не очень уверенно ответил Ройки, — но, раз народилась возможность возвращения отсюда, может, заглянем еще кое-куда? Мне бы, например, очень хотелось посмотреть их главный командный пункт. Все ли там так, как я написал?
— Когда-нибудь в другой раз, Робби... Наш обратный путь не будет легким. Блюдце, на котором я пырнул сюда, — опытный образец и не рассчитано на троих. Кстати, что это за тетрадь, о которой вы столько говорили?
— Я нашел ее в подвале одного старого дома в Мельбурне, лет тридцать назад. Что-то вроде дневниковых записей, без точной датировки. Довольно сумбурно, но меня заинтересовало. Ни автора, ни подписи. По некоторым признакам — самый конец прошлого века. Не то записки сумасшедшего, не то замысел научно-фантастического романа... Романа на подобную тему мне не было известно. Я подумал- подумал и решил написать роман сам. Но чтобы никто не мог упрекнуть меня в плагиате, я во вступлении честно признался, как было дело: написал про подвал старого дома, про тетрадь и так далее. Роман был издан, успеха не имел, критики меня ругали за нагнетание ужасов, за литературщину. Историю с тетрадью называли трафаретным приемом. Роман этот давно забыт...
— А тетрадь?
