положено… — спокойным голосом остановил его невысокий плотный майор. Он окинул воина с ног до головы холодным взглядом и указал на дверь.
«Чертов индюк в красном мундире!» — раздраженно подумал сержант и вышел.
— Господин майор, разрешите обратиться? Старший сержант Круг! — рявкнул он, возвращаясь.
— Слушаю вас, старший сержант.
— За казармой третьей роты идет драка. Легионеры схватились с десятком солдат из Центаврианской бригады.
Майор усмехнулся и спросил:
— Оружие применяется?
— Никак нет! Пока…
— Вызывайте караул. Когда в ход пойдут ножи — арестовывайте участников. До тех пор не вмешивайтесь. У меня здесь батальон гоплитов, а не семинаристов, пусть разомнутся…
— Понял. Разрешите выполнять?
— Да.
— Да плюнь ты на нее. Подумаешь — командирша! Мы уже сутки маринуемся по сборным пунктам, и никаких удобств. Что мы, не имеем права помыться?
Четвертый взвод абордажной роты готовил кровати к отбою, медленно раздеваясь под аккомпанемент угрюмого сопения остальной части личного состава роты. Бдительные сержанты тщательно следили за тем, чтобы к женскому взводу не было приковано ни одного лишнего взгляда. Парни сдерживались из последних сил, проклиная казавшийся раньше удачным вариант размещения всей роты в одной казарме и рискуя заработать косоглазие.
— Но приказ…
— К дьяволу приказ! Я сама себе приказываю!
— На «Гере»… Теперь ты не командир, а солдат!
— Я все равно не рядовая соплячка! Если бы «Геру» не подбили, я бы здесь не оказалась!
— Нет, София, я с тобой не пойду…
— Ну и воняй здесь, рядом с этими козлами! Я пошла…
— Осторожнее на берегу, речка горная. Смоет еще…
— Не волнуйся за меня, я не портовая шлюха, а капитан абордажного катера. Пусть и бывший…
Решительную попытку Софии-Геры привести себя в порядок мгновенно пресекла возникшая на ее пути лейтенант Багирова, командир четвертого взвода.
— Вернитесь в свою койку, рядовой!
— Мне надо принять душ, лейтенант!
— Техники оборудуют душевые к шести утра.
— Я не могу спать грязной!
София едва сдерживалась, чтобы не вступить в драку.
— Придется потерпеть, рядовой.
— Иди ты… — наконец не выдержала она.
— Наряд! Проводите рядового в карцер! — недрогнувшим голосом приказала Багирова.
— Сучка… — огрызнулась София, оглядываясь на приближающихся солдат.
— На первый раз будем считать, что я не слышала вашего оскорбления, и ограничимся шестичасовым карцером, — назидательно сказала ей лейтенант. — Но учтите — вы теперь не София-Гера, некогда знаменитая на трассе Европа — Салмидесс — Пирей налетчица, а легионер-рядовой Первой абордажной бригады. Или будете выполнять все, что я вам приказываю, или останетесь без возможности приобрести новую «Геру». Ясно, рядовой?
— Да…
— Громче! Вам ясно?!
— Так точно, госпожа лейтенант!
— Нашли его пилоты, утром, когда пробегали через этот лесок.
— Профессионально сработано…
— Да, господин следователь, одно движение — от уха до уха. Он пару раз дернулся — это максимум, — но ни крикнуть, ни оказать сопротивление не успел.
Следователь военной полиции обошел вокруг раздетого трупа и, присев рядом на корточки, вынул из портсигара папиросу.
— Кто его видел последним?
— Вон там, у магнитоплана, стоит его приятель. Утверждает, что после отбоя никуда не выходил. Дежурный подтверждает… — Помощник следователя чиркнул зажигалкой и поднес огонек к папиросе шефа.
— А убитый что делал после отбоя?
— Приятель говорит, что и он спал без памяти, но дежурный видел, как тот выходил в полном обмундировании где-то около трех часов ночи. Этот отряд пополнения только вчера вечером прибыл с Европы, устали… да, видно, не все…
— То есть повздорить они пока ни с кем не успели?
— Пожалуй, да.
— Интересно. Никаких мотивов, никаких улик… — Следователь встал и прошелся, внимательно глядя себе под ноги. — Нож нашли?
— Нет… Но мне кажется, что это обычное ограбление. Труп раздели до нитки…
— А как вы объясните, что он бродил здесь ночью? В километре от расположения своей части. Его же не волоком сюда притащили?
— Нет, следы отчетливые. Он пришел сюда сам… Однако есть одна странность. Он часто ложился или приседал, это видно по глубине следов. Видите, вот здесь носки ботинок пропечатаны сильнее — он сидел на корточках.
— А чьи еще следы вы обнаружили в направлении его следования?
— Марсианские военные ботинки, двадцать восьмой и двадцать девятый размеры.
— Вот вам и ответ: он сам хотел поживиться, да не подрассчитал — жертву страховал напарник.
Помощник следователя согласно кивнул и спросил:
— Поедем в Марсианский корпус?
— Да, только давайте сначала позавтракаем…
В предрассветное небо тянулись сизые клубы дыма от разведенных по всей долине костров. Легионеры пытались скоротать время, сидя вокруг огня и попивая разбавленное вино.
— Да не ломайся ты, Хайрем, пей! — настойчиво протягивая кружку покрытому шрамами ветерану, сказал один из сидящих у костра воинов.
— Отвали, бородатый! Я свою дозу знаю. — Хайрем уверенно отвел его руку и криво улыбнулся.
— Ну, за знакомство! — предложил тост третий солдат, совсем еще юный, одетый в форму водителя наземной боевой машины.
— Ты по каким делам Леона знаешь? — выпив, спросил ветерана бородатый.
— Это братца твоего? Мы с ним Ио брали, на Марсе встречались, правда, окопы в тот раз напротив друг друга получились, центаврианам помогали… Тогда желтопузые нам крепко навешали… Пол-Центавра спалили…
— Думаешь, здесь то же самое будет? — Бородатый посмотрел на Хайрема и нахмурился.
— Если не струхнем, то можем и победить. Я такой оравы еще никогда не видел… — Хайрем обвел взглядом ближайшие костры. — А «железа» сколько — ты осознал?
— Да уж, стреляй — не хочу, — согласился солдат.
— Да, материально-техническая база здесь дай бог какая… О Необулу Империя может так споткнуться, что уже и не встанет…
— Это от нас зависит? — спросил их обоих молодой водитель.
