– Вы напрасно иронизируете. Ячейка Коро оперирует энергетическими полями. Это долго объяснять, но поверьте, управляя чистой энергией, можно добиться гораздо лучших результатов, нежели стремясь к той же цели через перестройку материи.
– Выходит, это билет в бессмертие? – определил для себя Сноровский. – Андрюша, дай-ка еще раз посмотреть.
– В келлское бессмертие, – предупредил Соловьев, возвращая карту.
– Это не совсем верно. Возможности ячейки не безграничны. Она может приостановить биологическое время организма, замедлив обмен веществ, перераспределить кровоток из поврежденного русла в смежное или закрепить силовыми полями поврежденные части скелета. Может ускорить выздоровление, может даже отсрочить необратимые последствия, но чем грубее функциональные нарушения, тем меньше у вас будет запас времени.
– Понятно, – Иван Павлович похлопал карточкой по ладони. – Бессмертие отменяется. Ну, а что еще может этот микро-Коро? Левитация, пирокинез, раздача слонов?
– С помощью ячейки можно устанавливать темпоральные барьеры. Сдвиг полей времени в одну микросекунду создает напряженное силовое поле, выдерживающее нагрузку в триста килограммов на квадратный сантиметр. Правда, одна карта долго такую нагрузку не удержит. Пять-шесть минут…
– Стоп-стоп, – Сноровский поднял руки. – Всю эту околонаучную белиберду отставить. Выражайтесь яснее, Кирилл Мефодьевич, скорая помощь – раз, силовой щит – два, что еще?
– Ключ для входа в общую или локальную систему Коро…
– Ага! Способ врубить ворота?!
– Врубить, – немного невпопад подтвердил матронарм.
– Сколько у вас таких карточек?
– Три: у меня, Феликса и… у меня.
– Одна явно лишняя.
– Вы понимаете, Иван Павлович…
– Понимаю, – Сноровский вернул ячейку Андрею. – Запомнил, как пользоваться?
– Я же не келл.
– Ну и что? Безносов говорил, что у них все, как у нас, значит, и тебя карточка приголубит в случае чего.
– А сами что?
– Мое дело стариковское, а тебе еще много чего предстоит, – Сноровский пошловато подмигнул и покосился на Веру.
Соловьев отвернулся к возмущенному матронарму и, помахав карточкой, как мини-опахалом, спросил:
– А выключить ее как?
– А зачем ее выключать? – удивился Кирилл Мефодьевич. – Как только выздоровеете, она сама выключится. То есть перейдет в режим ожидания.
– Значит, она будет работать, как своего рода маячок для общей системы? Вы не допускаете мысли, что ваши соратники вас так и вычислили? Ведь об этом убежище не было известно ни одной живой душе. Даже человеческой.
– Я об этом, признаться, не подумал, – келл потер лоб. – А ведь верно!
– Так как ее отключить?
– Просто сломать пополам.
– Действительно – просто. Попробуем?
– Нет, – остановил его Иван Павлович. – Во-первых, эта ячейка пока не активирована, а значит, не сигналит, верно, Кирилл Мефодьевич? – Матронарм торопливо кивнул. – А во-вторых, нас, то есть их с Феликсом, уже и так вычислили.
– Я не возражаю, – пошел на попятную матронарм, наконец сообразив, что своего решения земляне уже не изменят, – только учтите, Андрей Васильевич, помощь ячейки не бескорыстна. Взамен она потребует от вас серьезной психической отдачи.
– Это как?
– По окончании воздействия ячейки вы рискуете впасть в депрессию.
– Отмена, как после наркотиков, – перевел Сноровский. – Так вот, значит, как вы расслабляетесь! Нам пива не надо – ячейки давай! Хитрецы, ничего не скажешь.
– Мы относимся к помощи карт очень серьезно. К тому же за их адекватным применением следит система. Если в поле сканеров Коро попадет необоснованно активированная ячейка, система ее отключит.
– Ну все предусмотрели! – Иван Павлович усмехнулся. – Понял, Соловьев? Под сканер – ни шагу!
* – Ну что, отцы и дети подземелья, струхнули малость? – Безносов насмешливо взглянул на Сноровского и Соловьева. К прочим это, видимо, не относилось. Да прочих, кроме Веры и опального Кирилла Мефодьевича, поблизости и не наблюдалось. Группа под временным руководством Филиппова трудилась на восстановлении разрушенного хозяйства. Их никто не заставлял, просто аналитикам было нечем заняться. Соловьеву было не до сеансов расширения сознания, а для чего еще нужны гражданские лица на военном объекте, не смог придумать даже хитроумный Иван Павлович.
